— Вот это да! — От удивления Стэнли присвистывает. — Вот это страна: ручные лоси живут рядом с людьми, как домашняя скотина!
— Есть такое дело, — кивает Карла, чувствуя себя виноватой перед Стэнли. Он очень милый парень, но это не ее тип мужчины. Даже будь она сама мужчиной, он все равно был бы не в ее вкусе.
Стэнли пристально смотрит на Карлу и уже открывает рот, чтобы что-то ей сказать, но опять не может найти нужных слов.
— Ну вот, в общем… ладно, я пойду, пожалуй, — выдавливает он из себя наконец и поспешно выходит из комнаты.
— Он так хорошо к нам относится, — грустно говорит Карла, — а я взяла и нагло наврала ему прямо в глаза.
— Знаешь, Карла, а у тебя неплохо получается, — говорит Конни.
Карла отворачивается и смахивает непрошеную слезу. Затем, чтобы не отвечать на дальнейшие вопросы сестры, она начинает изображать, что в данный момент ее больше всего на свете интересует, как лучше разместить носки между грудью и лифчиком. Шоу, зрители, деньги — все это она отдала бы не задумываясь, чтобы снова быть вместе с Майки. Так что Конни на этот раз ошиблась: ничего у Карлы не получается. По крайней мере, ничего из того, что действительно имеет для нее какое-то значение.
Публика настолько полюбила Конни и Карлу, что многие зрители приходят смотреть их по много раз. Впервые в жизни у девушек появились настоящие поклонники — фаны, замечающие каждое изменение в их шоу, каждое новшество в костюмах исполнительниц. Сценических костюмов Конни и Карле теперь требуется гораздо больше, так что, подумав, они покупают специальную машинку, с помощью которой можно быстро и без особых трудов украшать одежду стразами, пайетками и всякой блестящей мишурой. Карла сразу же устраивает эксперимент: в качестве подопытного материала она использует купленную на распродаже жилетку скучного коричневого цвета.
Разукрасив жилетку рядами мелких красных и зеленых стеклянных шариков, она надевает ее и смотрится в зеркало.
— По-моему, здорово! — говорит она. — Под прожекторами будет сверкать, как рождественская елка, особенно если крутиться!
— Рада видеть тебя счастливой и довольной, — отвечает Конни. — Ну признайся: тебе же нравится и выступать в шоу, и готовиться к нему.
— Да, пожалуй! Это затягивает, как наркотик: шутка!
Конни улыбается и говорит:
— Ну вот и замечательно! Видишь, мой план сработал.
— Шоу, успех — это все мило, — говорит Карла. — Но если честно, я уже начинаю беспокоиться: не слишком ли мы становимся известны?
— Брось, Карла, — отмахивается Конни, — это ведь только здесь, в Западном Голливуде.
— И еще, — не слушая сестру, продолжает Карла, — мне так тоскливо…
Конни зажимает уши ладонями:
— И думать не моги! Даже имени его не произноси! Чтобы ни о каком Майки я от тебя не слышала!
— А я и не собиралась, — напуская на себя безразличный вид, заявляет Карла. — Я имела в виду вообще парней. Мне ужасно не хватает настоящих парней, которым нравится целоваться с девушками.
— Карла, об этом не может быть и речи — по крайней мере, в ближайшем будущем. Мы не можем тратить время на неудачников, и потом, нам нельзя себя раскрывать, — обрывает ее Конни.
Карла давно готовилась к разговору с Конни на эту тему, но вот сейчас, когда дошло до дела, она уже и сама не знает, чего хочет, ей становится страшно, больше того, она знает, что и у Конни нет готовых рецептов по поводу того, как быть дальше. И все же это вопросы, которые нельзя не обсудить друг с другом — хотя бы однажды.
— Как ты думаешь, Конни, сколько все это будет продолжаться? Я имею в виду — сколько времени нам придется скрываться?
— Пока парики не износим, — резко говорит Конни, избегая прямого ответа на вопрос.
Карла мрачно смотрит на нее:
— В жизни есть гораздо более важные вещи, чем актерская карьера.
— Прикуси язык, Карла, — перебивает Конни, стараясь говорить легким и беззаботным тоном. На самом деле она и сама в последнее время начала тревожиться о том, правильно ли они живут и, главное, как быть дальше. Полностью скрыть свое волнение ей, естественно, не удается. Их сегодняшний образ жизни… Неужели это действительно то, о чем они мечтали? Она внимательно смотрит на сестру и пытается догадаться, о чем та на самом деле сейчас думает.
Глава шестая
Роберта рвет и мечет. Стоя за баром, она вытаскивает из ящиков салфетки, старые газеты, меню и бросает все это на пол.