Встретившись взглядом с Карлой, Конни качает головой. Она намерена остаться с Джеффом. Карла кивает. Она понимает Конни. По крайней мере, ей так кажется.
У Джеффа такой вид, будто он вот-вот заплачет, но Конни не пытается его утешать и даже не предлагает ему носовой платок. Она садится рядом с ним на переднее сиденье машины, не обращая внимания на хмурое выражение его лица. У нее на сердце, под тщательно сконструированным бюстом, накопилось то, что она очень хочет высказать этому человеку. Ей нет никакого дела до того, что ему сейчас плохо и он не хочет, чтобы именно в этот момент ему читали нотации.
Конни смотрит на него упор, пока он не поднимает на нее глаза. Тогда она говорит:
— Раз уж у тебя сегодня все равно такой неудачный день, то давай я тоже кое-что скажу. Послушайся моего совета: никогда не называй кого-то ненормальным, не навешивай этот ярлык, ладно? Кто говорил: «Мне все равно, как одевается мой брат, я просто хочу понять его»? Оказывается, ты врал! На кой черт ты тут ошивался и делал вид, что хочешь восстановить отношения с братом? Ха-ха! По-моему, ты просто хотел справиться со своими комплексами за его счет, разве нет? Посмотри на Роберту: она прекрасно жила, пока ты не появился. С какой стати ты врываешься в жизнь брата и начинаешь высказывать свои суждения и давать оценки? Она такая, какая есть. Мы все такие. Не нравится — катись отсюда. Зачем тратить твое драгоценное время на какую-то кучку пидоров? Ты ведь точно так же про нас думаешь: это у тебя на лице написано. А у Мэри хотя бы хватило духу сказать это вслух, нам в лицо.
Конни просто трясет от гнева, когда она вылезает из машины и захлопывает за собой дверцу. Карла и Роберта ждут ее на ступеньках у входа в дом. Взявшись за руки, они скрываются в подъезде и вскоре уже заходят в квартиру девушек, где собрались все их друзья-подружки. Все хотят побыть немного вместе, чтобы переварить случившееся и оказать моральную поддержку Роберте.
Конни молча проходит в спальню, и, когда через некоторое время Карла заглядывает туда, чтобы убедиться, что все в порядке, она обнаруживает Конни стоящей перед большим зеркалом и рассматривающей свое отражение. Карла подходит к сестре и ласково обнимает ее.
— Ужасно больно, правда? — говорит Конни, улыбаясь одними уголками губ.
Карла кивает.
— Да уж.
— Это было забавно, — заявляет Роберта, входя в спальню. — Просто потеха! — По ее тону девушки понимают, что ей вовсе не весело. — Мне нужно выпить.
— Эй, девочки, а ну-ка все на выход! Есть повод выпить, — кричит Карла, стоя в дверях спальни.
— Ну вот, не успеешь присесть, как сразу выгоняют, — капризно говорит Брианна. — Я уже старая, я лучше в бинго сыграю.
Роберта разыгрывает роль швейцара и распахивает дверь, все разбирают свои сумочки и торопливо подкрашивают губы и припудривают носики, чтобы можно было показаться на публике.
В это время через холл проходит Маргарита — соседка Конни и Карлы. Увидев открытую дверь их квартиры, она заглядывает и говорит:
— Привет всем! Давно хотела сказать, что мне ужасно нравится ваше шоу.
— Ура, фанатка! — радостно восклицает Леа.
— Мы тут собрались пойти выпить, — сообщает Роберта.
— Меня, кстати, зовут Маргарита. Как коктейль. — Она явно напрашивается на приглашение.
Леа, добрая душа, откликается мгновенно.
— Маргарита? Влажная и пьянящая? Пошли с нами.
Конни хмуро переглядывается с Карлой. Конечно, после прочитанной Джеффу лекции о толерантности ей как-то неловко осознавать свое лицемерие и ловить себя на том, что она с презрением относится к женщине, выбравшей иную, чем они, сферу деятельности. Но все-таки должен же быть предел любой терпимости. Вот только где именно проходит эта черта?
Впрочем, уже слишком поздно.
— Я только сумочку возьму — говорит Маргарита и спешит в свою квартиру.
Конни хватает Леа за руку и впивается ногтями в ее ладонь.
— Ой, больно! — недовольно скулит та.
— Леа, она же проститутка, — говорит Конни.
Леа пожимает плечами.
— Вау! Ну и что в этом такого?
Маргарита возвращается, и подружки Конни и Карлы не упускают возможности подразнить их.
— Ты такая красивая! Ты случайно не модель? — спрашивает Леа самым невинным тоном, на какой только способна.
Маргарита мило улыбается.
— Ну что ты, теперь уже нет, но в молодости я действительно ходила по подиуму.
— А кем ты сейчас работаешь? — спрашивает Брианна как бы невзначай.