На пороге бара появляются Конни и Карла. Первое, что они видят перед собой, — это камера. Обе испуганно отшатываются.
— Откуда здесь телевидение? — недовольно спрашивает Карла.
— Ух ты! — вырывается у Конни.
Репортерша сует им под нос микрофон:
— Конни, Карла, расскажите нам о вашем шоу.
Конни прикрывает лицо воротником куртки, почти пряча голову под мышку, и уворачивается от микрофона. Карла, в свою очередь, открывает сумочку и залезает в нее чуть ли не с головой. Оператор с помощником почти бегут за ними по улице. Девушки сворачивают в узкий проезд между домами и оказываются в тупике. Деваться им некуда, и они поворачиваются к камере спиной.
Отставшая было журналистка наконец нагоняет их и проскальзывает между ними, так что им волей-неволей приходится посмотреть на нее.
— А почему вы так стесняетесь? Зрители хотят знать о вас больше. Почему ваше шоу оказалось таким особенным?
— Карла, это ведь всего лишь местный канал, — шепчет Конни.
Конни кивает:
— Ладно уж.
Как по команде, они разворачиваются и, строя глазки воображаемым поклонникам, говорят в камеру.
— Милочка, — говорит Карла, — да ведь мы сами поем все свои музыкальные номера.
— Никакого шлепанья губами под фанеру, — заверяет Карла зрителей. — Если уж работать, то работать честно.
Неподалеку, в одной из пиццерий Западного Голливуда, уставшие до смерти Эл и Майки едят пиццу и одновременно смотрят телевизор. Они замирают, разинув рты и не донеся до них куски пиццы, когда на экране появляются их сбежавшие подруги. Какая-то репортерша берет у них интервью, и при этом Конни с Карлой мало того что безумно накрашены, так еще наряжены в какие-то шутовские, маскарадные костюмы, которых парни на них никогда не видели.
Девушки садятся в машину вместе с Маргаритой и сбивчиво пытаются объяснить, почему никаких телевизионных интервью, да и вообще рекламы на телевидении, им не нужно. Задача оказывается не столь уж простой, потому что главную причину своей скрытности и нежелания «светиться» они объяснить не могут.
— По правде говоря, мы еще не задумывались о том, чтобы выступать на телевидении, — говорит Конни.
— А по-моему, это хорошая идея. Вам давно пора завоевать известность не только в среде гомосексуалистов, — возражает Маргарита.
— Да это понятно, понятно, — соглашается Конни. Наконец она решается раскрыть хотя бы половину карт перед своим менеджером — конечно, не все катастрофическое развитие предшествующих событий, но по крайней мере достаточно, чтобы та смогла понять ситуацию. — Дело в том, что у нас с некоторых пор начались проблемы. Мы играем с огнем с того самого дня, как впервые поднялись на эту сцену.
— Ну ладно, если у вас будет желание, мы обсудим эту тему, — говорит Маргарита, понимая, что дело может быть действительно серьезным. Затем, попрощавшись, она уходит домой — заниматься чем-то таким, о чем Конни и Карла даже знать не хотят.
Они как раз собираются выйти из машины и подняться к себе, как вдруг из темноты на капот автомобиля бросаются двое мужчин. Когда оба они поворачивают головы и смотрят на девушек сквозь лобовое стекло, Конни и Карла только чудом избегают одновременного инфаркта.
Эл и Майки?
— Вы что тут делаете? — кричит Конни.
— Да это вы объясните, какого черта тут происходит? — орет в ответ Эл. Они с Майки слезают с капота и обходят машину с двух сторон.
— Как вы нас нашли? — спрашивает Карла, с трудом подавляя страстное желание броситься в объятия Майки.
Майки явно потрясен, увидев Карлу в ее нынешнем образе.
— Карла, как же это так получилось, что ты превратилась в парня?
Обеих девушек охватывает неудержимый приступ паники.
— О боже мой, Карла! — говорит Конни. — Ты поняла? Целая куча людей нас видела.
— Нет, это были всего лишь местные новости. Быть не может, чтобы их увидел тот русский парень или Руди, — пытается успокоить ее Карла.
— Мистер Руди, наш босс?
Конни и Карла почти в обмороке.
— Босс? — с ужасом кричат они в один голос.
— Значит, вы приехали сюда, чтобы убить нас? — обреченно шепчет Карла.
— Не надо! Не убивайте нас! — умоляет Конни.
— Да какого хрена, что за чушь вы городите? — спрашивает Эл.