Стойло надлежит делать соответственно длине лошади, четырёхугольное, с полом из гладких досок, с яслями для корма и с особым местом для испражнений и мочи. Для каждой лошади должно быть отдельное стойло, обращенное к северу или востоку».
«Для жерёбых кобыл, производителей и жеребят следует устраивать стойла в обособленных местах» (9, с. 139).
К своим боевым лошадям индийцы относились бережно, с любовью и никогда не избавлялись от животных, потерявших трудоспособность по причине болезни, старости или тяжёлой раны, а всегда содержали их до естественной смерти, что было строго предусмотрено законом (9, с. 141).
ГЛАВА 3.
Конница античного периода
ЭЛЛАДА
Сведения о появления конных подразделений в Греции очень противоречивы и непоследовательны. Как уже было отмечено, ещё Гомер (рубеж IX-VIII вв. до н.э.) говорил об использовании древними ахейцами лошадей в качестве не только упряжных, но и верховых животных.
Павсаний сообщает, что на первых Олимпийских играх, основанных Гераклом в честь покорения Элиды, были проведены, наряду с состязанием колесниц, скачки верховых лошадей, в которых первое место занял аркадянин Иасий(83, т. 1, с. 23).
В самой Элладе есть немного мест, пригодных для выпаса табунов; это уже названная Элидская равнина; Беотия и Фессалия. По Гомеру, к ним можно отнести также Аттику. Автор утверждает, что афинский царь Эрихтоний держал три тысячи племенных кобыл с жеребятами (205, с. 54). Но, в целом, пространственные возможности этих местностей были ограничены. Лошадей использовали исключительно для военных нужд, а для хозяйственных работ предназначались ослы, мулы и быки. Поскольку основными нашими литературными источниками являются «Илиада» и «Одиссея» Гомера, основываясь на этих текстах, мы вынуждены констатировать, что конницы у ахейцев как вида войск не существовало, что, разумеется, не исключало возможности применения отдельных всадников для разведки, передачи донесений, дозоров и т. д.
Переселение дорийцев (середина XII — начало XI вв. до н. э.), судя по всему, не принесло в Элладу особенных новшеств в использовании коня на войне. Надо думать, они точно также, как и ахейцы применяли колесницы, а не верховых лошадей. Единственным, зато существенным преимуществом дорийцев было использование стального оружия (205, с. 70). Можно также допустить, что сами природные условия Греции, основную территорию которой занимали горы и леса, мешали дорийцам использовать кавалерию, а впоследствии этого разводить большие табуны лошадей. В любом случае, нам точно известно, что серьёзное внимание коннице в Элладе стали уделять только после
Греко-персидских войн (480—448 гг. до н. э.). Хотя есть свидетельства у Плутарха о легендарном законодателе Спартанского государства Ликурге, правившем, по мнению историков, между IX и первой половиной VII в. н. э. (295, с. 316), что первым организовал в Спарте конницу он:
«Филостефан приписывает даже Ликургу деление конницы на «уламы». Согласно его делению, «улам» состоял из 50 всадников, построенных четырёхугольником» (101 т. 1, с. 115).
Однако этот факт, видимо, надо расценивать, как одну из легенд, окружающих эту личность, поскольку у самих греков мнения о деятельности Ликургауже тогда резко расходились. В противном случае, нельзя ничем обосновать полное отсутствие кавалерии у спартанцев вплоть до Пелопонесской войны (460—404 гг. до н. э.), что подтверждает Фукидид:
«Им (спартанцам — В. Т.) пришлось теперь впервые в своей военной практике создать отряд конницы из 100 всадников и отряд лучников» (144, с. 185).
Слова Фукидида относятся к 424 г. до н. э. В 394 г. до н. э. число конников в Спарте достигало уже 600 человек. Именно тогда и произошло деление кавалерии на взводы по 50 человек — «уламы». Латышев предполагает, что два улама составляли одну кавалерийскую мору, управляемую гиппор-мостом(250т. 2, с. 115).
Вообще же, спартиаты не любили кавалерийскую службу и нанимали для неё периэков, потомков коренного ахейского населения Лаконии, живших свободными общинами, но плативших подати Спарте; или неодамодов — освобождённых илотов[41].
Но относится эта цитата к описанию пехотного сражения, в котором эти воины стояли в центре спартанской фаланги. Мы не имеем представлений, почему они назывались именно «всадниками»; можно, правда, провести аналогию с римским сословием «всадников», о котором речь впереди. О подобном отряде говорит в своей «Киропедии» Ксенофонт, который, видимо, заимствовал для персидских «гомотимов»[42] спартанский способ формирования» (57, с. 292):
41
Илоты числились официальными государственными рабами Спарты. Лошадей либо поставляли богатые граждане Спарты, либо сами всадники содержали со свой счёт купленных или захваченных у врага. Кроме того, Фукидид упоминает особый отряд из 300 юношей, называвшихся «всадниками»: «…где стоял царь Агис с 300 телохранителями, так называемыми «всадниками» (144, с. 251).