========== Часть 1 ==========
Небо взорвалось алым, и его оглушило на добрых полминуты, чего с лихвой хватило противнику, чтобы залететь снизу и атаковать с самых что ни на есть тылов. Тусклое солнце сделало кульбит и перевернулось с ног на голову, и еще, и еще, и еще раз, пока изрытая земля не встретила тяжелую тушу не менее тяжелым ударом, отправив в нокаут.
Дженсен очнулся резко, будто с обрыва спрыгнул — по крайней мере, сердце ухнуло вниз знакомо, как при резком старте в пасмурное небо.
Когда зрение вернулось в относительную норму, что означало — видеть хотя бы свет и размытые очертания предметов, Дженсен сделал неприятное для себя открытие в виде клетки с коноплей, обвитой вокруг железных прутьев.
Это было скверно. Очень-очень скверно. Отвратительно унизительно и стыдно.
Попался, как безмозглая ящерица!
Кряхтя и чертыхаясь, он поднялся на ноги, не без пессимизма отметив, что в полный рост встать не выйдет, а стоять в раскорячку занятие так себе — по шкале удовольствия: два из десяти.
Лишь одна мысль занимала светлый ум принца ледяной планеты Глаксио — отец будет вне себя от ярости. Его сын в плену у самодура, гордеца и тирана — короля Жаркой планетки, что крутится окромя прямо вокруг Солнца драконьей системы, Джареда. Да чтоб у него вулкан потух, в котором он купается, и покрылся ледяной коркой. Уж Дженсен бы постарался на славу, только бы конопли не было, блокирующей драконью силу.
Дженсен пометался немного по клетке, правда, его вращения вокруг своей оси метаниями назвать крайне трудно — но он старался! — а потом уселся на пятки, приводя в порядок сбившееся от негодования дыхание.
Когда первый гнев схлынул, и кровь в жилах успокоилась, замедляя свой ход и практически превращаясь в жидкий лед, Дженсен почувствовал, как вокруг удушающе жарко. Положение не спасало даже то, что после превращения он был совершенно голый.
Этот садист решил его заживо сжарить, что ли?
Дженсен поморщился, пересилив гордый порыв молча подохнуть, буквально истаяв за пару суток в этой печке, или все же потрепать нервы этим горячим парням в надежде, что ему представят более комфортные условия пленносодержания.
— Эй! — Дженсен прокашлялся в кулак. — Эй, горячие парни, нельзя ли поубавить жару! — уже громче потребовал Дженсен, чувствуя себя отчего-то крайне глупо.
За дверью комнатушки, в которой находилась клетка Дженсена, кто-то завозился. Дженсен отчаянно прислушивался к движениям и разговорам, но проклятая конопля блокировала даже самые элементарные способности, словно тушила драконью сущность на корню. Может, если ее съесть, можно вообще умереть? Дженсен не знал, да и проверять свою теорию на практике тоже особо не рвался.
Наконец, спустя долгие минуты, казавшиеся в заточении особенно длинными, в комнату вошел высокий мужчина — плечистый и прямой, как скала. Большего рассмотреть Дженсену в тени не удалось, как бы ни хотелось — до обидного не моглось.
Вошедший молчал, стоя чуть поодаль от клетки, чтобы его трудно было рассмотреть. А может ему просто там нравилось стоять — без всяких хитропродуманных планов и целей, — фиг поймешь этих нежных саламандр.
И чтобы там этот незнакомец не думал, а рассмотреть Дженсена ему было проще планомерных виражей над морем. И Дженсен чувствовал этот взгляд кожей, там где он касался Эклза, — появлялся табун мурашек, и морозил, заставляя невольно дрожать и ежиться. Это напрягало. Даже смущало. Стало совсем стыдно, когда Дженсену невольно вспомнилось, что он обнажен, в отличие от некоторых присутствующих, и непроизвольно заалел щеками, тут же злясь своей реакции.
Он чувствовал себя ящерицей под микроскопом в этом свете, что освещал только его клетку.
— Из-за тебя я проиграл пятикилограммовый мешок рубинов, — от стен легким эхом отлетали слова, произнесенные хрипловатым, насмешливым голосом, от которого сразу стало еще жарче. И тень дернулась по направлению к клетке и замерла в непосредственной близости. Дженсен непроизвольно дернулся.
— Что значит «из-за меня»? — спросил Дженсен, чтобы просто что-то сказать, ибо все мысли, ругательства и угрозы испарились, как вода под Драконьим Солнцем в разгар дня, при виде своего канцкомандира.
Дракон подошел вплотную к прутьям клетки, почти касаясь их, так, чтобы Дженсен смог его, наконец, увидеть. Он слегка приподнял уголки губ, отчего на щеках образовались потрясающие ямочки, и снисходительно покачал головой, будто перед ним находился только вылупившийся из яйца драконеныш, а не без пяти минут правитель инопланетного могучего государства.
— Я с главой стражи заключил пари, — терпеливо начал объяснять мужчина, в упор рассматривая Дженсена хитро прищуренными ореховыми глазами. — Я поставил на то, что ты сразу закатишь истерику по поводу условий, в которых тебя содержат, а Морган на то, что тебя хватит хотя бы минуты на две, — дракон пожал плечами без особого сожаления о своем проигрыше. — Чертов ящер оказался прав! Ты продержался три минуты! Надо же, я тебя недооценил.
Мужчина усмехнулся, глядя на Дженсена полным ехидства взглядом.
Эклз опешил. Это он-то истеричка?! Они, хвост дери, ставили на него?!
— Да пошел ты, креветка недожаренная! — воскликнул Дженсен, хватаясь руками за прутья клетки, но тут же отдернул аж зашипевшие от ожогов ладони, и с еще большей ненавистью уставился на потешавшегося над ним охранника.
И он не истеричка. Если только совсем чуть-чуть.
Тот, уже не скрываясь, засмеялся — тихо, слегка запрокинув голову, отчего темные волосы красиво рассыпались по плечам.
— А ты смешной! — заключил он, отсмеявшись.
— Я тебе не шут, убогий, — прошипел сквозь зубы Дженсен.
— Конечно, — легко согласился тот, совершенно не реагируя на сыпавшиеся на него оскорбления. — Конечно, дорогой. Ты мне поднял сегодня настроение, так что будет тебе здесь морозилка и одежда, а то ты рискуешь отпарить самые важные части тела.
Дженсен кинул испуганный взгляд вниз, но там, слава Ледяному Дракону, все было в порядке.
— Я про голову, малыш! Ее нужно всегда держать на холоде, — ехидно фыркнул этот пережаренный дракон, уже выходя из комнаты, и быстро хлопнул дверью, так и не дождавшись от Дженсена требования встретиться с Джаредом.
***
Дженсен разместился на полу — хоть на это хватало этой клетушечки — и растянулся во весь рост, ибо кости ломило нещадно от постоянного сидения, да и мышцы затекли до такой степени, что молодой дракон их уже и чувствовать перестал.
Когда вокруг понаставили кадок с водой и открытые морозильные камеры, ему действительно полегчало. Он даже уже не злился на этого глупого охранника — отлично помогала мысль о кровавой мести за насмешки.
А одежда — хоть и самая обычная: черные хлопковые штаны, которые он закатал до колен из-за их неимоверной длины, — это что за гигант их носил? — и просторная белая рубашка — приносили моральный комфорт и иллюзию защиты от последующих ехидных замечаний от кого бы то ни было. Хоть от самого Джареда.
Дверь его тюрьмы вновь открылась, и в проеме снова показался тот самый охранник. При приглушенном, но все же теперь свете, он узнал его сразу и мысленно застонал.
— Ну как тебе? — весело поинтересовался он.
— Ты что имеешь в виду? — даже растерялся Дженсен.
— Условия, — усмехнулся дракон, подперев косяк плечом. Могучим, красивым плечом, сука. Не хватало еще запасть на огненного. Ему что, ветреной Даниль не хватило? Связываться с иностихийниками себе дороже. Особенно, это касалось огненных.
Дженсен криво усмехнулся, перекатился на бок, подперев голову кулаком.
— Слушай… Любезный ты мой, — лицо Дженсена пересек однобокий оскал. — Если ты так паришься о моем комфортном существовании — убери к жабьей чешуе эту коноплю и отопри клетку! — на последних двух словах Дженсен сорвался на крик. — Если ваша наисветлейшая верность не позволяет так поступить, то нахрен отвали уже от меня со своей издевательской псевдозаботой и, наконец, позови уже вашего чертового Джареда! — и резко демонстративно отвернулся от вскинувшего бровь дракона.