Чуть позже к смотрителю шлюза подошел Владимир и, откозыряв, спросил, где бы он мог пополнить запас питьевой воды.
Глава 5
Значок Я.К.Ф.
Мегрэ рано лег спать, а инспектор Люкас, получив от него инструкции, отправился в Мо, Париж и Мулен.
Когда комиссар уходил из кафе, там оставалось трое посетителей: два речника и жена одного из них - она зашла сюда за мужем и, сидя в углу, вязала.
Погода была гнетущая, дышалось тяжело. Какая-то баржа пришвартовалась метрах в двух от "Южного Креста", на котором светились все иллюминаторы.
Едва комиссар уснул, кто-то забарабанил в дверь и диким голосом закричал:
- Комиссар! Комиссар! Быстрее!
Мегрэ кинулся открывать дверь и увидел на пороге дочь хозяина кафе. Она бросилась к нему.
- Быстрее, комиссар! Быстрее! Ох, нет, не уходите! Я боюсь остаться одна.
Мегрэ никогда не обращал на нее особого внимания, но считал ее девушкой крепкой, здоровой, уравновешенной.
Освободившись от нее - она буквально повисла на нем, - он подошел к окну и открыл его.
Было уже, вероятно, часов шесть утра. Едва-едва светало.
В ста метрах от "Южного Креста" по направлению к каменному мосту в Эперне несколько мужчин пытались с помощью тяжелого багра поймать что-то плывущее по воде. А один из речников, отвязав свой ялик, стал грести кормовым веслом.
На Мегрэ была измятая пижама. Он набросил на плечи плащ, отыскал ботинки и натянул их на босу ногу.
- Это он... Они его... Вы знаете... - невнятно твердила девушка.
Комиссар рывком высвободился из ее рук, спустился с лестницы и вышел из дома в ту минуту, когда к группе столпившихся людей подошла женщина с маленьким ребенком на руках.
Мегрэ не присутствовал при обнаружении тела Мэри Лэмпсон. Однако новая находка оказалась пострашней уже в силу того, что это было повторное преступление. Над каналом навис почти мистический ужас.
Мужчины суетились. Хозяин кафе "Флотское" - он первый заметил на воде всплывшее человеческое тело - руководил их действиями.
Труп дважды удалось зацепить багром, но каждый раз крюк соскакивал, и тело, вместо того чтобы вынырнуть, уходило на несколько сантиметров в воду.
Мегрэ узнал темный костюм Вилли. Лица не было видно: более тяжелая голова все время опускалась вниз.
Наконец человек в ялике задел утопленника бортом, схватил рукой за грудь, приподнял. Оставалось втащить его в лодку.
Человек оказался не из брезгливых. Он одну за другой поднял ноги пострадавшего, бросил причальный конец на берег, тыльной стороной руки утер мокрое лицо.
В это мгновение Мегрэ увидел заспанное лицо Владимира, появившегося из люка яхты. Он протер глаза и исчез.
- Ничего не трогать!
Речник запротестовал: мол, его шурин в Эльзасе ожил, проведя в воде чуть ли не три часа.
Хозяин кафе указал ему на горло мертвеца. Все было ясно: два черных следа пальцев, как и на шее Мэри Лэмпсон.
Эта трагедия особенно взволновала всех. Глаза Вилли были широко раскрыты, в правой руке он сжимал пучок тростника.
Мегрэ почувствовал вдруг, что за ним кто-то стоит. Он обернулся и увидел полковника. Тот был в пижаме, поверх которой накинул шелковый халат, и в голубых кожаных шлепанцах.
Седые волосы его были растрепаны, лицо опухшее. Он странно выглядел в своем наряде здесь, среди мусора и грязи, среди речников в сабо и грубой суконной одежде, тем более что от него исходил легкий запах одеколона.
- Это Вилли!.. - выдавил он хриплым голосом.
Потом произнес несколько слов по-английски, слишком быстро, чтобы Мегрэ мог понять их, наклонился и коснулся рукой лица молодого человека.
Девушка, разбудившая комиссара, рыдала. К ней подбежал смотритель шлюза.
- Позвоните в полицию Эперне... Врача, пожалуйста...
Из каюты вышла Негретти в неряшливом виде, босиком. Она не решалась сойти с палубы и звала полковника:
- Уолтер! Уолтер!
Позади стояли незаметно подошедшие машинист узкоколейки, землекопы, какой-то крестьянин - его корова шла без присмотра по бечевнику.
- Труп надо перенести в кафе.
Факт смерти молодого человека не вызывал сомнений.
Пока вытаскивали тело, элегантный костюм на нем превратился в лохмотья.
Полковник медленно шел следом. Его халат, голубые шлепанцы, багровое лицо, взлохмаченные ветром волосы придавали ему несуразный и в то же время торжественный вид.
Когда труп поднесли к дверям кафе, девушка снова зарыдала во весь голос и бросилась в кухню. Хозяин кафе орал в телефонную трубку:
- Да нет, мадемуазель! Полицию! Полицию!.. Быстрее!.. Не разъединяйте!.. Алло!.. Алло!..
Мегрэ не позволил войти в кафе толпе зевак, но речники, обнаружившие труп и выловившие его, вошли и сели за столик, где еще со вчерашнего дня стояли стаканы и пустые бутылки. Урчала печка. Посреди помещения валялась метла.
Появился Владимир, он успел надеть свою американскую морскую пилотку. Речники обращались к нему с вопросами, но он не отвечал.
Полковник не отрывал глаз от Вилли, лежавшего на полу, и трудно было понять, взволнован он, раздосадован или испуган.
- Когда вы видели его в последний раз? - спросил Мегрэ у полковника.
Сэр Лэмпсон вздохнул и огляделся, словно искал того, кому всегда поручал отвечать за себя.
- Это ужасно, - наконец проговорил он.
- Вилли не ночевал на борту?
Англичанин указал на речников, которые слушали их разговор. Это было как бы напоминанием о необходимой благопристойности. Это как бы означало: "Считаете ли вы допустимым и приличным при подобных людях..."
Мегрэ попросил посторонних выйти.
- Вчера вечером, в десять часов. На борту кончилось виски. Владимир не смог найти его в Дизи. Я решил пойти в Эперне.
- Вилли был с вами?
- Недолго. За мостом он меня оставил.
- Почему?
- Мы немного повздорили.
Полковник устремил взгляд на искаженное бледное лицо покойника, и черты его дрогнули.
Может быть, он мало спал и его опухшее лицо придавало ему более взволнованный вид? Во всяком случае Мегрэ готов был поклясться, что на мясистые веки англичанина навернулись слезы.