Ткань, перепачканная грязью и навозом, измялась так, словно ее рвали из стороны в сторону.
Но напрасно Мегрэ искал другие улики. На место, где обнаружили тело, уже накидали свежей соломы — пусть выглядит не так зловеще.
— Я что, арестован?
Мегрэ не мог бы сказать, почему эта фраза, произнесенная полковником, вспомнилась ему, когда он направлялся к дверям конюшни. И он сразу представил себе сэра Лэмпсона, этого опустившегося аристократа с большими влажными глазами, всегда пьяного, но потрясающе невозмутимого.
Он вспомнил его краткий диалог с напыщенным следователем в зале провинциальной гостиницы со столами, покрытыми коричневой клеенкой, которую магия нескольких интонаций и жестов на мгновение превратила в светскую гостиную.
Мегрэ мрачно и недоверчиво ощупывал берет.
— Будьте осторожны, — сказал ему тогда господин де Клерфонтен де Ланьи, коснувшись его руки.
Свирепый гусь преследовал тем временем лошадь, которую он нещадно ругал на своем гусином языке. А та, понуря массивную голову, спокойно все это сносила.
Комиссар, не выпуская берета из рук и потухшей трубки изо рта, сел на каменную тумбу, находившуюся у входа в конюшню.
Перед ним высилась огромная куча навоза, потом живая изгородь с частыми проплешинами, а за ней поля, где еще ничего не росло, и холм, на который всей своей тяжестью давила черная посередине туча.
— Очаровательная женщина, — сказал полковник, говоря о Мэри Лэмпсон.
— Настоящий джентльмен, — сказал Вилли о полковнике.
Один Владимир не сказал ничего, а только ходил взад и вперед, покупал провизию, горючее, наполнял резервуары питьевой водой, вычерпывал воду из ялика и помогал хозяину одеваться.
По дороге, громко разговаривая, шли фламандцы.
Вдруг Мегрэ наклонился. Двор был вымощен неровным булыжником. В двух метрах от комиссара, между двумя камнями, упал луч солнца, и там что-то заблестело.
Это была золотая запонка с двумя платиновыми прожилками. Накануне, когда Вилли, растянувшись на постели, пускал к потолку дым сигареты и небрежно разговаривал с комиссаром, Мегрэ видел у него на руке такие запонки.
Тут уже Мегрэ забыл о лошади, о гусе и обо всем, что его окружало. Минуту спустя он накручивал ручку телефона.
— Эперне… Морг, да… Полиция!..
Он был так возбужден, что один из фламандцев, выходивших из кафе, остановился и с удивлением уставился на него.
— Алло!.. У телефона комиссар Мегрэ из уголовной полиции. Вам только что привезли тело… Да нет! Речь не об автомобильной катастрофе… Об утопленнике в Дизи… Да…
Посмотрите сейчас в приемной среди его вещей… Там должна быть запонка… И скажите мне, какая она… Да, жду.
Комиссар прождал ответа минуты три, получил его и отошел от телефона, по-прежнему держа в руке берет и запонку.
— Ваш завтрак готов.
Комиссар не дал себе труда ответить рыжей девушке, хотя она сообщила ему это очень любезно. У него было такое чувство, что он держит конец нити запутанного клубка и боится выпустить его из рук.
«Берет в конюшне… Запонка — во дворе… Значок Яхт-клуба Франции — возле каменного моста», — размышлял он.
Он быстро пошел к каменному мосту. Разные соображения вспыхивали и таяли у него в голове.
Не прошел он и километра, как вдруг остановился, с изумлением глядя вперед.
«Южный Крест», который отошел от Дизи час тому назад, и по всей видимости поспешно, стоял направо от моста, в камышах. Снаружи никого не было видно. Однако, когда комиссар приблизился к яхте и его отделяли от нее всего лишь метров сто, на противоположном берегу остановился автомобиль, прибывший из Эперне. Владимир, сидевший в своем обычном матросском наряде рядом с шофером, соскочил на землю и бегом направился к судну.
Он еще не добежал до него, как люк открылся и на палубе показался полковник, протянувший руку кому-то, кто был внутри.
Мегрэ не стал прятаться. Он не знал, видит его полковник или нет.
Все произошло мгновенно. Комиссар не слышал, о чем говорят на яхте, но по движениям действующих лиц все точно угадал.
Сэр Лэмпсон помог Негретти выйти из каюты. Мегрэ в первый раз увидел ее прилично одетой. Даже издали можно было понять, что она разгневана.
Владимир взял два уже приготовленных чемодана и понес их к машине.
Полковник подал ей руку, чтобы помочь пройти по доске на берег, но она отказалась от помощи и бросилась вперед так стремительно, что чуть не угодила головой в камыши. И пошла, не ожидая полковника.
Он невозмутимо следовал за ней. Она в бешенстве вскочила в машину, на мгновение ее возбужденное лицо показалось за дверцей, она что-то выкрикнула, должно быть, ругательство.