Он пытался убить время всеми возможными способами: слушал радио, вносил в черную записную книжку детали, которые приходили в голову, тер раздраженный участок кожи футболкой, чтобы понять, какой эффект даст трение ткани, и даже спровоцировал продолжительный разговор с миссис Норман, когда та вышла из лифта в свое обычное время. На собаках в этот раз были костюмчики розового цвета.
— Доброе утро, миссис Норман.
— Доброе утро, Киллиан. Какая сегодня погода?
— Боюсь, что зима в этом году на редкость холодная…
— Вот так, а по телевизору только и говорят, что о глобальном потеплении.
Она уже подошла к выходу и теперь ждала, что Киллиан откроет дверь. Однако консьерж преградил ей путь и продолжил беседу, уцепившись за последнюю фразу старушки:
— По телевизору часто врут, миссис Норман. Очень часто. — По его тону было понятно, что он настроен на долгий разговор. — Вот вы помните, например, про озоновую дыру? Пару лет назад только о ней и говорили.
Миссис Норман кивнула.
— Ну и где теперь эта дыра?
Они молча смотрели друг на друга. Однако вопрос был не риторическим, Киллиан действительно ждал ответа.
— Ой, Киллиан, я не знаю… Ее там больше нет? — Женщина была несколько смущена неожиданной активностью консьержа.
Он помотал головой и с торжеством в голосе ответил:
— Она исчезла. Больше про нее не говорят. Чудо какое-то!
— Может быть, это потому, что людям надоело слышать одну и ту же новость?
— Ис-чез-ла! — отрезал Киллиан и приблизился к уху старушки, как будто хотел поделиться секретом: — Ее никогда и не было, миссис Норман. Никогда.
На самом деле ему было плевать на озоновые дыры; он понятия не имел, существуют ли они, существовали когда-либо или затянулись сами собой в один прекрасный день. Ему просто нужно было излить свое напряжение, и он делал это, болтая без умолку.
— А мы уже перестали покупать аэрозоли… непонятно ради чего. Вы ведь тоже больше не покупаете крахмал для глажки?
Миссис Норман была окончательно сбита с толку:
— Не знаю… я не помню, Киллиан. Ко мне приходит девушка, которая помогает гладить.
— Да точно! Вы его больше не покупаете, как и я, как и все остальные! Мы все хотели сделать что-нибудь хорошее для нашей планеты… Но правда в том, что это ни капли не помогает. Они просто хотят отвлечь нас от других, реальных проблем.
Киллиан раскраснелся от своей речи. Однажды он слышал это по радио, в ночной программе, во время звонка одного из слушателей на радиостанцию, и сейчас слово в слово повторял его мнение.
— Они просто нас надувают!
— Да… — Собачки, которым не терпелось оказаться на улице, начали гавкать. — Можешь открыть мне дверь, Киллиан? Не хочу, чтобы мне пришлось стыдиться за Арету, если она кое-что наделает прямо здесь.
— Что вы, за таких собачек вам никогда не будет стыдно! А вот еще… этот свиной грипп, просто-таки пандемия двадцать первого века! Говорили, что он стремительно уничтожит весь мир…
Старушка смотрела на него так, будто не узнавала.
— А потом он тоже исчез!
— Киллиан, это очень интересно, но нам на самом деле пора идти.
— Помните, что творилось в школах и аэропортах из-за этого свиного гриппа? Спирт для дезинфекции рук, проверка температуры, маски, все эти абсурдные меры безопасности…
— Киллиан! — Миссис Норман не дала ему договорить. — Если ты сейчас же не откроешь дверь, Арета насрет прямо в холле!
Консьерж онемел. Его впечатлил и этот тон — сухой, авторитарный, — и сами слова, неожиданно резкие для пожилой женщины. Миссис Норман, похоже, сама от себя этого не ожидала. Киллиан посмотрел на собачку; та опустила хвостик между лап и смотрела с горестным выражением, которое напомнило ему взгляд Алессандро накануне вечером.
— Извините, — пробормотал он, пока притихшие собаки выходили на улицу.
— С тобой точно все нормально? — вежливо спросила старушка.
— Да… а почему?..
— Ты… странный какой-то, Киллиан. Может быть, выпил слишком много кофе?
Его нервозность была видна невооруженным глазом, и Киллиану это не нравилось. Он вообще не любил показывать свои чувства и эмоции.
— Да, я замерз и, наверное, кофе перепил… — соврал он. — Сейчас выпью травяного чаю. — Еще одна ложь.
— Правильно, выпей чашечку, а лучше две, — миссис Норман приветливо улыбалась. — Хорошего тебе дня, милый.