— Что здесь происходит? — Мужчина вопросительно посмотрел на дочку, а потом на консьержа.
— Я говорю, мне нужно кое-что доделать в квартире 8А, я ведь там травил насекомых. Все уже под контролем, не волнуйтесь…
Мужчина смотрел на него и, похоже, не был удовлетворен ответом.
Киллиан попытался отвлечь его:
— У вас ведь в квартире ничего такого не было, верно?
— Нет, у нас не было… Но почему ты кричал на мою дочку? — с подозрением спросил отец.
Киллиан изобразил непонимание. Воцарилась неловкая тишина. Мужчина продолжал смотреть на него, а Киллиан пытался не отвести глаза и одновременно не показаться невоспитанным.
— Я просила показать мне, как он травит насекомых, а он не хочет! — Урсула странно подыгрывала ему, теперь пытаясь защитить. — Говорит, что это опасно! Я стала упрашивать, вот он меня и прогнал.
Консьерж воспользовался моментом:
— Я же тебе объяснил: нельзя, потому что это яд. Мне самому приходится надевать маску!
Снова наступила тишина. Киллиан и Урсула замерли в ожидании реакции отца, они не могли понять, останется ли он доволен такими объяснениями. Он тоже молчал, но выражение его лица стало несколько смущенным: он вроде бы получил ответ на свой вопрос, но все равно что-то не складывалось.
Тишину нарушил Киллиан:
— Если обнаружите насекомых, даже одного, обязательно сообщите мне! Всегда лучше предотвратить, чем лечить.
— Не волнуйся, — сказала Урсула, возвращаясь в квартиру, — мы знаем, где тебя найти.
И девочка скрылась за дверью. Ее отец, несколько сбитый с толку этим разговором, продолжал смотреть на консьержа. Киллиан попрощался с ним движением головы и вошел в квартиру Клары; мужчина остался наедине с собственными сомнениями.
Консьерж не проходил вглубь коридора, пока не услышал, как захлопнулась дверь квартиры 8Б. Он припал к дверному глазку. На лестничной клетке никого не было.
— Только бы эта девка меня не выдала, — прошептал он, чтобы прогнать свой последний страх.
А вдруг Урсула так и будет шпионить и, увидев, что он не вышел из квартиры, сообщит об этом приехавшей Кларе? Но, поразмыслив, он пришел к выводу, что их с Урсулой игра так и останется секретом для двоих. Девчонка ничего не скажет Кларе, потому что в этом случае потеряет возможность шантажировать его дальше. Она сама зависит от этих странных отношений и не захочет его выдавать. Он успокоился.
В квартире был идеальный порядок. Чистота. Стерильность. «Как же ты удивишься и обрадуешься…»
Он направился прямо в спальню, не разуваясь, и без промедления принялся за работу. Достав из сумки шнур и ножницы, он улегся на кровать, раскинув руки и ноги. Он пытался понять, какая длина веревки потребуется, чтобы привязать руки и ноги Клары к ножкам кровати. Девушка была ниже его сантиметров на десять, но лучше было отмерить с запасом.
Он отрезал четыре куска шнура и спрятал остальное в спортивную сумку. Потом завязал узлы на каждом из четырех отрезков, не затягивая их, чтобы облегчить себе задачу позже, когда времени будет мало.
На своей левой ноге он испробовал, насколько крепок шнур, привязав его одним концом к ножке кровати, другим — к собственной лодыжке. Натянул и убедился, что веревка без проблем справится с любой попыткой Клары освободиться.
Он подумал, что можно положить девушку на живот, но вернулся к прежнему плану. Он хочет видеть ее лицо. Хочет видеть, как с ее лица навсегда исчезнет улыбка.
Взяв скотч, он прикинул, какая длина потребуется, чтобы заклеить рот, от уха до уха. Сделал небольшой надрез, примерно на сантиметр, чтобы оторвать скотч в нужный момент было гораздо проще.
Оставалось только подготовить инструменты. Один за другим, он достал их из сумки и разложил под кроватью в определенном порядке. От самого тяжелого, молотка, к самым легким, иголкам. Четкого плана у него не было, он просто знал, для чего может послужить каждый из этих предметов, и записал некоторые идеи в свою книжечку. Когда Клара будет неподвижно привязана к кровати, вдохновение подскажет ему правильный порядок пыток.
Исключительность ситуации и одновременно нервозность подталкивали его сделать что-нибудь прямо сейчас. Он достал из набора булавку и задрал рукав спортивного костюма. Когда он готовился, то прочитал в Интернете, что один из самых чувствительных участков кожи находится на нижней поверхности руки, почти на уровне подмышки, и хотел проверить, так ли это. Он с силой вонзил туда булавку. Кончик иглы вошел в ткани больше чем на два сантиметра. Киллиан мгновенно понял, почему именно за это место нужно ущипнуть человека, упавшего в обморок, чтобы привести его в сознание.