— Ты вернулся! Не может быть! — Девушка искренне обрадовалась, потянулась к собаке, чтобы погладить ее, потом посмотрела на Киллиана, ожидая объяснений.
— Да, он сам пришел пару дней назад.
— Представляю, как обрадовалась твоя хозяйка! Она, бедненькая, с ума сходила… — Клара обернулась к Марку: — Это тот песик, помнишь, я тебе рассказывала… Он как-то потерялся… а теперь нашелся!
— Я вижу, — спокойно ответил Марк, не сводя глаз с консьержа.
— Вы куда-то уезжаете?
— Да, — радостно ответила Клара, — мой любимый везет меня в Айрондакс.
На запястье Клары красовались новые часики черного цвета, одновременно спортивные и элегантные.
Киллиан наконец вспомнил диалог, который подслушал, пока пытался найти записную книжку. Почему-то услышанное совершенно вылетело у него из головы. Клара уезжала, и его планы снова рушились.
— Вы долго будете в отъезде?
— Всю неделю. Вернемся в воскресенье вечером.
Марк прервал девушку:
— Клара, мы так можем опоздать.
Киллиан, в отчаянии и без особой надежды на успех, все же попытался вставить свое слово:
— По радио передавали, что на мостах и в туннелях большие пробки… Похоже, неожиданно прошел сильный снегопад…
— Ничего, мы не торопимся, — ответила она.
Марк поднял чемоданы и снова поторопил девушку:
— Клара, пойдем!
— Хорошей недели, Киллиан.
И Клара и Марк исчезли в такси. Грустное дежавю.
Киллиан потерянно смотрел сквозь стекло им вслед. Элвис, все еще возбужденный беготней по прачечной, снова трогал его ноги передними лапами.
Это было слишком. Семь дней без Клары он не выдержит. Это невозможно. Он вспомнил, что пообещал себе. Он дал себе время до ужина, чтобы разработать правильную стратегию. Но ничего не получалось.
Элвис, опираясь лапами на ноги Киллиана, начал двигать тазом, все сильнее прижимая свои гениталии к вызывающе-красным штанам консьержа.
16
На часах было 21:20, когда Киллиан обеими руками схватился за металлические опоры цистерны с водой и посмотрел вниз. На пути уже не было ни транспортных фургонов, ни приставучих соседей, которые могли помешать задуманному. Возможно, его видел кто-нибудь из жильцов дома напротив; в этот час еще никто не спал. Но после всего, что произошло, это совершенно не представляло риска и не было проблемой.
Вечер прошел медленно, без неожиданностей. Киллиан решил, что должен быть честным с самим собой и выполнить обещанное, ведь уже настало время ужина, а придумать ничего не удалось. До сих пор ему удавалось выжить в бесконечной игре со смертью; каждое утро он честно взвешивал шансы и стоял на самом краю. Он всегда уважал правила и не имел права нарушить их.
Чтобы остаться верным себе, Киллиан и теперь должен был следовать правилам игры. Он физически это чувствовал.
Незадолго до семи вечера он испытал сильную паническую атаку, что было несколько необычно для такого времени суток. Он прогуливался по улице Лексингтон в поисках вдохновения, как вдруг начал задыхаться. Насколько ему действительно плохо, он понял только по встревоженным взглядам прохожих. Киллиана шатало, ему было трудно удерживать равновесие. Парень, толкавший тележку с горячей выпечкой, помог ему присесть на бордюр и дал попить из бутылочки что-то очень сладкое, с привкусом лимона; Киллиан не понял, что это за напиток. Он сделал несколько глотков, потому что во рту совсем пересохло. Видимо, за счет того, что в кровь попал сахар, ему стало полегче и вернулись силы. Энергии было мало, но достаточно, чтобы добраться до дома.
Вернувшись в квартирку, он подставил голову под кран с холодной водой и окончательно пришел в себя.
Город все еще был наполнен разными звуками. Несмотря на то что час пик давно прошел, движение оставалось довольно интенсивным. Любопытно, что красный автомобиль был припаркован ровно под тем местом, где стоял Киллиан; сегодня ему не нужно было перемещаться вдоль ограждения крыши.
«Причины вернуться в постель…» Это была чистая формальность. Он не нашел ни одной, да и не старался особо. В раздумьях прошел целый день, и было ясно, что за оставшиеся секунды ничего нового в голову не придет.
«Причины, чтобы спрыгнуть: Клара уехала; мне не удалось сделать ее жизнь несчастной даже на минуту; без нее мне делать нечего; у меня нет работы; здесь очень холодно; я не хочу больше видеть эту двенадцатилетнюю шпионку. Клара уехала. Уехала».