После завтрака он вернулся в здание. Почтальон оставил письма и газеты на столе его (а теперь уже не его) будки. Ему особо не хотелось разглядывать и разбирать почту, но письмо, предназначенное мистеру Самуэльсону, он все же забрал.
Подходя к двери своей квартирки, он увидел, что за дверной ручкой его ждут какие-то бумаги, однако, вопреки ожиданиям, там оказалось не официальное письмо от администратора здания, а тетрадный листок, исписанный детским почерком: «То, что тебя уволили, не означает, что я оставлю тебя в покое. Менять время выхода из квартиры Клары бесполезно. Сегодня утром я снова тебя видела. Будь дома в пять вечера и жди меня. Иначе все расскажу».
Послание не было подписано, но его происхождение не вызывало сомнений. Он не только не расстроился, но даже обрадовался, что вечером у него будет еще одно развлечение. «Посмотрим, что девчонка в этот раз придумает».
Дома он почувствовал, что начинает уставать, и вскоре организм напомнил о бессонной ночи. Он завалился на кровать, застеленную покрывалом. Руки и ноги, болевшие от напряжения, расслабились. Тело обволакивала приятная, теплая жидкость, начиная с конечностей и стремясь к центру корпуса. Он не контролировал этот процесс, который происходил сам по себе, одновременно в руках и ногах. Через несколько минут Киллиан был в объятиях Морфея.
Он видел странный, запутанный сон, когда в дверь постучали; сон был слишком абсурдным, чтобы Киллиан его запомнил. Проснуться удалось не сразу. Маленькая шпионка уже пришла навестить его? Похоже, время пролетело стремительно. Но когда он посмотрел на часы, то увидел, что еще только начало первого и он не пробыл в мире снов даже полутора часов. В дверь стучали, и он открыл. На пороге стоял Марк.
— Ой, прости… ты спал. Я могу зайти попозже…
Жених Клары был один. Киллиан, еще сонный, в трусах и футболке, помотал головой:
— Нет, нет… Чем могу помочь?
— Смотри, утром, когда мы проснулись, видели нескольких мошек в квартире. Хотел спросить… Ты можешь еще разок все обработать?
Киллиан наблюдал за лицом мужчины и чувствовал, что тот переживает глубокую печаль. Глаза быстро бегали; он говорил о санитарной обработке квартиры, но мысли его были где-то далеко. Киллиан подумал, что если бы он встретил такого человека на улице в выходной, то пошел бы за ним.
— Дело в том, что я больше не работаю консьержем… И даже не знаю, нашли ли они кого-то на мое место.
— Надеюсь, это не из-за ключей той пожилой женщины…
— Нет, нет… — Киллиан улыбнулся. — И знаете, все-таки у нас хорошие отношения с мисс Кинг… и то недопонимание удалось загладить… нет проблем, я все сделаю.
Ему хотелось войти в квартиру 8А победителем. Пройтись по паркету, не приглушая собственных шагов, при свете дня, уверенно осмотреть поле боя после битвы.
— Как вы думаете, нужен распылитель с полной зарядкой?
— Не знаю… это же ты специалист. Они вылетают из-за кондиционера…
— Одеваюсь и иду.
— Мы с Кларой договорились встретиться в центре. Ты один справишься?
Киллиан кивнул и ответил:
— Езжайте спокойно.
Но ему не хотелось, чтобы Марк был спокоен.
— Кстати… Вы разве не должны быть в поездке?
Марк ответил не сразу:
— Планы изменились.
Он уже развернулся, чтобы идти, когда Киллиан попробовал разбередить рану поглубже:
— Произошло что-то непредвиденное?
Марк смотрел на него, и Киллиану показалось, что он пытается прочесть в этом вопросе что-то еще, однако через мгновение взгляд жениха Клары снова стал спокойным и меланхоличным.
— Нет, нет… просто решили, что лучше побыть здесь. Кое-какие дела нужно уладить.
— Вот и хорошо, а то в Айрондаксе сейчас должно быть очень холодно.
— Ага, — выдохнул Марк, удаляясь по коридору.
«Пригласил ее на ужин в ресторан Макса Бреннера, да?» — подумал Киллиан, но вслух ничего не сказал.
Через полчаса он вошел в квартиру Клары, прихватив с собой несколько флаконов со средствами от насекомых.
В гостиной был полный порядок. Никаких признаков того, что парочка спала в разных кроватях. В углу, где раньше стоял фикус, лежала дорожная сумка Марка, закрытая на молнию. На низком столике, между телевизором и диваном, аккуратно лежали телефон и айпод Марка, а рядом с ними — открытый конвертик, сопровождавший подарок для Клары.