«От греха подальше лучше не говорить им о том, что мне известно», – подумала Сапфирова и остановилась на третьей возможности, а именно поехать в Лугу и поговорить со следователем Поповым.
Кирилл Александрович Попов вел прошлым летом расследование трех убийств, которые были раскрыты с помощью Таисии Игнатьевны. Сапфирова знала, что он прислушается к ее словам, не сочтя их пустой болтовней.
Таисия Игнатьевна принялась за дело, не откладывая его в долгий ящик. В среду утром она уехала в Лугу. Там старушку постигла неудача: следователь Попов был болен. Однако сломить Сапфирову было не так то легко. Она решила обратиться к другому своему знакомому, – лейтенанту Владимиру Андреевичу Скворцову.
– Конечно же, я вас помню, – воскликнул вставая из-за стола Скворцов в ответ на вопрос Сапфировой.
– Разве можно вас забыть? Очень рад видеть вас, Таисия Игнатьевна, садитесь.
– У меня к вам важное дело, – сразу взяла быка за рога Сапфирова.
– Может быть чай или кофе? – предложил Скворцов.
– Благодарю, не нужно, – деловито отрезала старушка.
Скворцов, проникшись ее сосредоточенным видом, приготовился слушать.
Таисия Игнатьевна подробно описала происшествие на реке и подозрительное поведение супругов Морозовых.
– И вы слышали ее слова об убийстве? – начал Скворцов.
– Как вас сейчас слышу, – не дала договорить ему Сапфирова.
– Вообще-то об этом случае на реке нам известно, – почесал затылок Скворцов, – но в вашем изложении это действительно выглядит подозрительно.
«А он совсем не изменился за этот год, – подумала Сапфирова, разглядывая тридцатитрехлетнего лейтенанта, – все так же весел и несерьезен».
– Что вы намерены предпринять? – строго спросила Сапфирова.
– Доложу по начальству, а потом…
– Кто ваше начальство? – перебила его старушка.
– Полковник Дудынин.
– Мне бы хотелось с ним встретиться, Владимир Андреевич.
– Ну, если он не занят, Таисия Игнатьевна…
– Узнайте, пожалуйста.
Скворцов снял трубку и набрал номер.
– Владислав Анатольевич? Тут со мной Таисия Игнатьевна Сапфирова из Полянска. Она хотела бы с вами поговорить. Да. Та самая Сапфирова. Прямо сейчас? Идем.
Скворцов повесил трубку и довольный повернулся к Сапфировой.
– Пойдемте, Таисия Игнатьевна, Владислав Анатольевич сейчас нас примет.
Кабинет Дудынина был всего в двух дверях от кабинета Скворцова.
«Не проще ли было сразу пойти, – подумала Сапфирова, – если даже…»
Эту мысль ей не удалось довести до конца, так как Дудынин встречал их уже на пороге.
– Очень рад с вами познакомиться, Таисия Игнатьевна, – тряся старушке руку, рассыпался Дудынин.
– Осторожнее, не сломайте мне руку, – предупредила Сапфирова, поспешно выбираясь из его ладони.
Дудынин пробормотал извинения. В кабинете он тут же угостил Сапфирову кофе и снова начал повторять, как он рад с ней познакомиться.
– Вы так нам помогли с раскрытием тех трех убийств. У меня нет слов, Таисия Игнатьевна! Какая проницательность, храбрость!
Сапфирова снисходительно выслушала пламенную тираду. Пока полковник говорил Таисия Игнатьевна оценивающе осматривала его.
«Искренне рад встрече со мной, – пришла она к выводу, – любезный, мягкий человек, кажется, не очень далекий. Наверное, они все здесь такие приятные. Хотя, стоп, я забыла прокурора. Интересно, мне удастся сегодня с ним познакомиться? Я уже столько наслышана про эту местную знаменитость».
Тут она заметила, что полковник наконец сел и решила немедленно приступить к делу, пока он снова не разразился какой-нибудь речью. Сапфирова рассказала ему все, что знала и сложила руки на коленях, ожидая решения полковника.
Дудынин переваривал услышанное в течение нескольких минут.
– Все это очень интересно… – медленно проговорил он, снова задумался и снова повторил. – Очень интересно…
Когда полковник задумался в третий раз, Сапфирова не выдержала.
– Я понимаю, что вам интересно, – не очень тактично вмешалась она, – но мне хотелось бы знать, будет ли начато расследование.
– А вам его хочется? – спросил Дудынин.
– У Таисии Игнатьевны очень развито чувство справедливости, Владислав Анатольевич, – высказался Скворцов.
– Благодарю, – кивнула ему Сапфирова и взглянула на Дудынина, ожидая ответа.
Полковник недовольно поморщился, он не любил принимать решения.