Ян впервые открыто посмотрел прямо в лицо Коменданта.
- А вы, господин Бжиневски, что скажете? Вы удовлетворены? - Бжиневски сглотнул комок в горле, - для вас история закончилась.
- Я умер навсегда?
- В этой жизни - да. Поблагодарите Босха, с такими знаниями, которые открыла вам Белая Книга, оставаться на Земле невозможно. Да и Божена уже ничего не могла изменить, даже если...
- Даже если... Босх напрягся, шагнул к Лабарду, его взгляд стал цепким, в голосе ощущалась дрожь.
- Даже если она полюбила бы вас, все равно суть осталась бы прежней. Вы, господин Бжиневски, не созданы для любви. У вас душа выхолощена. Вы - философ, архитектор, логик, оратор, что угодно, только не Творец.
Бжиневски опустил взгляд. Босх отошел к окну.
- И кто здесь самый счастливы й? - раздался его голос.
- Тот, кто знает меру своим желаниям - слова Лабарда прозвучали так искренно, словно он открыл для присутствующих главный закон бытия, например, чего хотите вы?
Этот невинный вопрос Комендант Интерриума адресовал Яну Бжиневски.
- Я очень устал.
- Тогда отдыхайте, но для этого вам нужно отправиться очень далеко. У вас будет возможность вернуться, стоит только пожелать.
Бжиневски словно получил отпущение грехов. Его тусклый взгляд неожиданно просветлел. Он быстро встал и направился к двери.
- Я свободен?
- Абсолютно, - Лабард рассмеялся, - у вас впереди вечный отпуск.
Не успели затихнуть эти слова, как Бжиневски растворился в сумерках комнаты.
Босх подошел к Коменданту и встал прямо напротив него.
- Мой мальчик, - Лабард положил руки ему на плечи, - скажу честно, я так переживал за тебя. Я боялся, что ты не поймешь главного урока, я знаю, это больно, но история не закончена, у нее будет продолжение.
- А конец?
- Тебе так хочется, чтобы все закончилось?
- Я хочу ясности, хочу понять, зачем нужно давать человеку любовь, и тут же отнимать ее.
- Утешься Босх, Божена любит тебя, а не того странного человека, что покинул нас. Просто перед ее глазами будет много лет стоять его образ, но твоя душа будет наполнять ее до самого финала.
- Она долго будет жить на Земле?
- Нет, ей нужно родить ребенка и написать книгу. Да, и еще, - Лабард грустно улыбнулся, - Белая Книга, она должна вернуться. Божена захватит ее с собой, когда придет срок возвращаться домой.
- Я увижу ее?
- Если захочешь.
- Почему любовь причиняет боль?
- Твоя душа растет, а это процесс болезненный.
Лабард обнял Босха, как отец сына, душевно и крепко. Привлек к себе на мгновение и тут же отстранился, чтобы с неизбывной нежностью посмотреть ему в глаза.
На этой трогательной ноте где-то за дверьми раздался шум. Что-то зашипело, заскрипело, заскрежетало. Будто гигантский поезд срывал последние путы, мешающие ему начать движение.
- Пойдем, Босх, кажется, кто-то прибыл. Они вышли на улицу, миновали площадь, свернули под одну арку, затем под другую, в узкий переулок, перетекающий в другой и так несколько раз. Прошли мимо маленького куполообразного здания, мимо скромного палисадника и вышли на широкую улицу, ведущую к тяжелым кованым воротам.
Подойдя к ним, Лабард оглянулся и лукаво посмотрел на Босха, словно говоря ему, «История еще не закончилась...». Когда тяжелые створки отворились - наступила абсолютная тишина, ни Босх, ни Лабард ничем не выдали своего удивления. На пороге Интерриума, на перроне, от которого торопливо, пыхча, словно старая гусеница, отъезжал поезд, - стояли двое - Ян Бжиневски и Вацлав Гратц.
- Я встретил его, когда выходил, - тихо произнес Ян.
Несколько мгновений мужчины просто стояли и смотрели друг на друга. Первым нарушил молчание Лабард.
- Гратц, что вас привело к нам?
- Мой самолет упал. Я летел домой.
- Но это ведь не все? - Лабард сделал приветственный жест и приобнял Гратца. Тот смущенно обернулся на Бжиневски.
- Мой друг здесь.
- Одна душа на двоих, - прошептал Лабард, эти слова мог услышать и услышал лишь один Босх, - вы знаете, что это значит?
Бжиневски смотрел на Гратца с тем сокровенным выражением лица, что обнаруживает теснейшую связь между людьми, превращая их в своеобразных сиамских близнецов.
- Знаете, что о вашем притяжении подумали бы на Земле? - в голосе Лабарда проскользнула ирония.
Гратц передернул плечами.
- Мне наплевать. Я нормальный мужчина, мне нравится женщины...
- Тем не менее, они вам не нужны, - Лабард пригласительным движением увлек Гратца за собой.
- Ян для меня - больше чем друг, он мой брат.
- Все очень просто, мой друг, этот человек - действительно ваш брат, кармический, вы родились, если можно так сказать, из одной молекулы. Вы всегда были близки. Не волнуйтесь, в этом нет ничего страшного, вам нужно просто привыкнуть. Когда эта связь станет для вас нормой, у вас все наладится. Дайте-ка посмотреть, что вы привезли?