Калински повернулся к Накаяме:
— Видимо придется с тобой поехать в Японию.
— Тебе понравится то, что я тебе покажу.
— Да мне-то что. А вот моей жене, я думаю, это не слишком понравится.
— Это сейчас. Зато потом она будет более чем довольна, — уверил Накаяма. — Когда ты станешь президентом Sega.
— Ты в этом уверен?.
— Я не хочу настаивать, — ответил Накаяма. — Я понимаю, что у тебя сейчас семейный отпуск. Если ты хочешь провести остаток дня на пляже, то мы можем уехать завтра утром.
— Ха, а ты не расстроишься, если эта твоя штуковина не произведет на меня того эффекта, на который ты так рассчитываешь? — спросил Калински, впервые за много времени ощущая азарт и игривость. Он снова чувствовал себя молодым, любопытным, даже взволнованным. Мир показался ему просторнее, чем прежде, и он испытывал определенную гордость за то, что был единственным, кто это заметил. Он взглянул на своего нежданного гостя, желая что-нибудь сказать только для того, чтобы продлить этот момент.
— Накаяма-сан, могу я тебе раскрыть одну тайну?
— Да, Том. Конечно.
Калински посмотрел через плечо, прежде чем наклониться и признаться своему новому другу в невеликом секрете:
— Не люблю пляжи.
Казалось, Накаяма никак не отреагировал на его слова, но Калински произнес их от сердца.
— Я имею в виду, что понимаю, что кому-то это может нравиться. Солнце, песок, вода; я даже думаю, что так можно расслабляться. Но у меня все не так. Все это мне кажется…
Накаяма не выдержал и закончил за него:
— Скучным.
— Да, — сказал Калински. — Именно. Да, все это мило, но скучно.
— Именно, Том. Именно, — повторил Накаяма. — Это скучно для таких людей, как мы.
Неожиданно Калински перестал ощущать себя одиноким.
Накаяма взял Калински за плечо:
— Хорошо, тогда давай отправимся в настоящий отпуск.
Калински ухмыльнулся:
— Давай я сначала спрошу свою жену, хорошо?
Он повернулся к Карен, которая все это время неподвижно лежала на спине.
— У тебя есть мое разрешение, дорогой. Давай, завоевывай мир и все такое, — сказала она.
Калински был захвачен врасплох.
— Так ты не спала?! Ты все слышала?! — Но его удивление быстро превратилось в полную уверенность. — Хитро, Карен. Я впечатлен.
— Да брось. Вы не настолько тихо себя вели, как вам казалось, — сказала она, приподняв свои солнцезащитные очки, за которыми скрывались ее карие глаза. — Ох, милый, да всем известно, что ты не любишь пляжи. Это уж точно не тайна за семью печатями. — Карен подмигнула Тому, и он, получив ее благословение, отправился в Японию.
2. Научные исследования и разработки
Словно акула, плывущая среди стаи рыб, неповоротливый желтый Cadillac de Ville тащился по оживленным улицам Токио в потоке преисполненных благоговейного страха автомобилистов. Калински и Накаяма сидели за спиной шофера, наблюдая за людьми на улице, которые инстинктивно вглядывались в тонированные стекла машины. Зачарованные рыбки гуппи. В отличие от самых богатых японских бизнесменов, которые ценили комфорт и изящество лимузинов или высококлассных моделей Nissan, Накаяма имел кардинально иное мнение относительно машин. Он ввез в страну громадный Cadillac с левым рулем, который был настолько большим и экзотичным, что создавалось впечатление, что все остальные машины на дороге делаются меньше. Всюду, где он находился, и вне зависимости от того, что он делал, Накаяма выделялся самым вопиющим образом. И пока автомобильное воплощение личности Накаямы двигалось по узким улочкам Токио, сам он с Калински пил виски и обсуждал достоинства караоке. Как и большинство японцев, Накаяма с большим уважением относился к караоке и считал его искусством, а Калински, как и большинство американцев, считал это дело никчемным занятием, которому можно предаваться в пьяном виде, а потом здорово сожалеть о содеянном. Эти мужчины были из разных миров, но по крайней мере оба они знали толк в хорошем виски. Они снова наполнили свои бокалы и прекратили спор о караоке. Калински сделал большой глоток:
— У меня есть вопрос.
— Возможно, у меня найдется ответ.
Калински подался к японцу:
— Это по поводу Каца.
— А что с ним?
— Что будет с ним?
— С Кацем?
Калински кивнул. Он ждал удобного случая, чтобы спросить о Каце, поскольку, если он собирался принять предложение о работе и занять место друга, между ними должен был состояться разговор.
— Не надо так, — сказал он Накаяме. — Ты ведь знаешь, что мы с ним знакомы. И ты должен был знать, что в какой-то момент я задам этот вопрос: что будет с Кацем?