И да, в моем с ней общении был один момент, который, наверное, и определил то, что нам суждено быть связанными какими-то своими странными дружескими узами, построенными на заботе и взаимопонимании. Жюли всегда помнила обо мне и обо всем связанном со мной. Словно было во мне что-то, что не позволяло ей забыться окончательно. И это стоило нашей с ней дружбы.
Мы подъехали с Малым робо-такси, которое больше всего похоже на два мягких сидения с колесами. Руля и прочей атрибутики попросту нет. Да они и не нужны. Все управление на чудо робототехнике. Но, как выразился Малой: «Это больше похоже на диван-такси». И я был с ним полностью согласен. Таких такси во всей Франции было штук пятьдесят. Ездили они не шустро, да и сам исин, который по факту в этом времени еще назывался спутником, иногда тупил и колесил кругами. В общем, о скорости ни речи. Зато с комфортом.
А самое главное в том, что технологии уже осваиваются. Хотя вернее сказать, пускаются в люди. Ибо долгое время после создания исинов, в особых кругах было некое правило, запрещающее использование спутников в каких-то устройствах, что те могут привести к смерти своих хозяев. Но это уже в прошлом и спутники встраивали почти во все, что только на глаза попадется.
Мы должны были ехать даже с учетом пробок на дорогах, которых, кстати, было и не так много, всего четыре часа, но из-за каких-то неисправностей в спутнике робо-такси, наша дорога заняла целых шесть с половиной часов. И, скажу честно, если бы не условия в этом такси, я уже спустя час волком бы взвыл. А так, удалось даже немного поспать.
Проснулся я от толчка Малого, который, как и я сонно протирал глаза.
— Кажись, добрались.
Робо-такси само открыло дверцы и мы, без всякого желания, выбрались наружу. Я видел пансионат не впервые, и он уже был не способен меня удивить, но на моего друга, кажется, он произвел впечатление.
Само здание предстало перед Малым большим белоснежным изваянием из стеклянных матовых панелей, которые при солнечном свете становились плотными. И только в ночи или сумерках, они становились прозрачными. Интересный дизайнерский ход, но мне он никогда не нравился, хотя надо отдать должное дизайнеру, — всем остальным это произведение искусства нравилось так сильно, что были прецеденты, как вполне здоровые и молодые люди желали снять здесь комнату на выходные или даже на месяц.
На крыше пансионата стояли резные статуи, изображавшие разные картины из ветхого и нового заветов. Я подобное никогда не ценил и относился с долей скептицизма, но никогда не сомневался в вере других и не пытался их переубедить или заставить разуверить. Вера — дело личное и каждого отдельно.
За зданием находился обширный участок с беседками, небольшими садиками с ручейками, озерцами и прочим, что легко можно было отнести в категорию «ландшафтный дизайн».
Весь пансионат создавался внешне только для того, чтобы создавать эффект спокойствия и благополучия. Эффект расслабленности и умиротворения.
Внутри же все было кардинально другим. Спортивные залы. Массажные кабинеты. И прочее, прочее, прочее. Все для людей от людей.
Мы вошли внутрь и ко мне тут же подбежала молодая девушка, которая дружелюбно улыбалась и была запахнута в белый халатик.
— Добро пожаловать! — промурлыкала девушка на французском. — Я могу чем-нибудь вам помочь?
— Меня зовут Виктор Вайс и я хотел бы посетить свою подопечную, — произнес я и тут же увидел удивление в глазах девушки. Она просто пожирала меня взглядом. Скорее всего, еще одна девочка, которая очень хочет найти богатенького папочку и жить без забот. А здесь еще и появлюсь я, человек, который вложил достаточно большую часть денег в строительство этого самого пансионата. — Я могу увидеть Жюли Крэттоф?
— Да, конечно, господин Вайс, — тут же защебетала «охотница». — Она сейчас на прогулке в садах. Я провожу вас, — и только сейчас она заметила Малого, который ничерта не понимал из нашего с ней разговора, — и вашего спутника.
— Не стоит. Я и сам прекрасно знаю дорогу.
Мои слова тут же отозвались эмоцией на лице девушки. Смятение и разочарование. Но лишь на секунду, а затем вновь улыбка, но сейчас уже натянутая, словно маска.