Я не знаю, какой импульс ударил мне в мозг, но я просто тут же сорвался с места и помчался прочь из ущелья. Теперь ноги несли меня сами собой. А я сам еще даже не мог понять, что происходило, но фигурку черепахи я не отпускал, боясь, что ей все же придется воспользоваться.
Крупные глыбы льда падали на моем пути, разбиваясь мириадами осколков, а мне лишь оставалось маневрировать между ними. Но моей скорости было явно недостаточно и волна из снега, оказавшись все же быстрее, неслась прямо на меня. Я закрыл глаза и сжал фигурку еще крепче, что та врезалась мне в ладонь своими краями.
Волна захлестнула меня, но я не чувствовал давления. Лишь силы, что уходят из меня, изливаясь подобно волне. Ощущение, что я задыхаюсь, но все же иду дальше. Теперь появилось и давление, но я продолжаю идти. До тех самых пор, пока не падаю на колени от бессилия. Но даже так, я продолжаю загребать руками, направляясь уже не в стороны выхода из ущелья, а наверх.
Фигурка пульсировала так сильно, что, казалось, она перебивает удары моего сердца. Усталость разлилась по всему телу, но через силу я продолжал бороться за собственную жизнь. И так до тех пор, пока просто напросто не потерял сознание.
Очнулся я чуть позднее. Я был на поверхности, а не в толще снега, как ранее. А надо мной склонился Малой-из-будущего. Он довольно улыбался через визор собственного экзоскелета. Поднял меня и усадил, облокотив на глыбу льда, торчащую прямо из толщи снега.
— Гляжу, плохо выглядишь, друг мой, — произнес он и издал короткий смешок.
А я и вправду чувствовал себя не лучшим образом. Но не это было моим поводом для волнений. Повод был лишь один и он сидел прямо передо мной.
— Зачем ты здесь?
— Ты уже забыл? — лишь ответил он и глянул в ту сторону, где должны были быть погребены охотники Консорциума. — Ладно, не важно. У нас мало времени. И нам не стоит тратить его на пустые разговоры. Я пришел предупредить тебя о том, что твое путешествие состоится уже совсем скоро. Будь готов.
Он встал на ноги, а я даже боялся пошевелиться. Вдруг заноет какая-нибудь из мышц или еще что-нибудь.
— Что за путешествие?
Он улыбнулся.
— Ты помнишь, что сказал мне, когда встретил меня в том лагере, когда я только покинул Консорциум?
Если честно, я и разговор то плохо помнил. Там много времени прошло. Да и событий я пережил не мало. Но одна фраза, которую я сказал до боли не уместно, осталась в моей памяти.
— Чтобы изменить мир, — произнес я.
Малой улыбнулся еще раз и кивнул головой.
— Вот видишь, помнишь, — произнес он. — В этом и будет заключаться твое приключение, друг мой.
А после он в последний раз глянул на меня и неспешно отправился прочь. Но напоследок добавил:
— До скорой встречи, друг мой. И поторапливайся, а то они уже почти освободились от своих ледяных оков и продолжат погоню.
Говорил он, как обычно, загадками, что меня уже не удивляло. Но часть про тех, кто освободится от «ледяных оков» я понял точно. Охотники Консорциума выжили и вскоре вновь отправятся за мной. А значит и вправду следовало бы поторапливаться.
Но у меня оставался один вопрос, который я все же озвучил удаляющемуся Малому-из-будущего:
— Но как ты оказался здесь? Ты ведь умер!
Ответом мне был лишь смех, донесшийся из моего динамика. А после я моргнул глазами и он пропал. Никак иначе он и не мог уйти.
Я же, в свою очередь, постарался подняться, осознав, что тело мое болит не так сильно, как могло бы. Сделал несколько неуверенных шагов и остановился. Все было в порядке, но противное чувство, что что-то не так, не оставляло меня.
«Еще секунду-другую», — подумал я, — «И можно отправляться к линзе».
Сделал пару глубоких вздохов, а после, когда сделал свой первый шаг услышал громкий голос Хоуп, которая что-то кричала, но, увы, на русском.
— Постой, Хоуп, я тебя не понимаю, — произнес я, подключаясь к исину. — Давай с самого начала и на английском.
Я услышал еще несколько слов на русском, а после глубокий вздох. И как только она, искусственный интеллект, могла вздыхать и так выражать эмоции, словно она живой человек? Я никогда не мог понять это и, кажется, даже сама Хоуп не смогла бы мне ответить на этот вопрос, по крайней мере, спокойным голосом и так, чтобы я смог после ее ответа сказать: «Принято!»
— Виктор, Малой жив!
«Малой жив!»
Эти слова еще несколько раз отозвались в моей голове эхом. Он все же смог выжить, старый он прохвост! Но как?
— Как он? Что с ним? Почему он сам не отозвался?