Глава 3
— А как же мое лечение? — удивилась Марья, когда Анна Викторовна направилась к выходу.
— Мне нужно поговорить с Василисой Никитичной. Я скоро вернусь и продолжу. А ты пока подумай над моим вопросом, — и подмигнула уже ей.
В ответ Марья перевела взгляд в начале на меня, а потом отвела в сторону. Мне показалось, что она загрустила, но чтобы знать наверняка, нужно было подтвердить свою догадку, так что я принялся дальше экспериментировать, но уже не с лечением, а со зрением. Хоть практика у меня и была, снова включить аура-видение удалось раза с четвертого. Ореол Марьи был иссиня-голубой, у кадеты — серый. Странности обнаружились, когда я перевел взгляд в угол палаты, где никого не было. Желто-голубое свечение висело в воздухе, а спустя пару секунд моего за ним наблюдения, сжалось с двух метров до метра.
— Все хорошо? — поинтересовалась Ольга, которая, как оказалось, уже некоторое время следила за мной.
— Нормально, — отмахнулся я, — просто задумался. Кадета тут же потеряла ко мне интерес, а я в недоумении продолжал коситься на этот непонятный угол, отключив аура-видение. Отвлекли от созерцания пустоты два вошедших лекаря.
— Как вы тут? — Василиса Никитична была в хорошем расположении духа.
— Все хорошо, — скромно произнесла Марья.
— Отлично, — с улыбкой ответил я.
— Это замечательно! Сергей, я должна тебя осмотреть, — и приблизившись ко мне, вопреки ожиданиям, начала рассматривать голову, — надо же. Впервые с таким сталкиваюсь. Ань, ты была права, — и начала водить руками над моим телом, ладонями вниз.
— Ну, стала бы я тебе врать. Вот только…
— Ольга, не могла бы ты принести мне капельницу с «коктейлем Брюзговой»? — а потом переведя взгляд с меня на Марью — а лучше две.
— Конечно, — легко согласилась кадета и вышла.
Как только дверь за выходящей захлопнулась, Никитична одним движением скинула с меня простыню и ахнула.
— Я глазам своим не верю. Ни следа! — еще раз проведя руками надо мной, изрекла Никитична.
— Что ты решила? — Анна Викторовна обращалась к Марье, — времени у нас мало.
— Я согласна, — уставившись на мое тело, проговорила Марья.
— Хорошо. Сергей, давай попробуем на другом пациенте твое исцеление, только, — она протянула мне простынь, — для лучшей концентрации тебя. Ну и нас, — она мило улыбнулась.
Поднявшись с кушетки, завязал простынь на поясе и приблизился к моей подопытной. Марья хоть и согласилась, в глазах читался страх, а руки немного дрожали.
— Я готов. Что мне нужно представлять?
— Давай начнем с малого, — Анна встала рядом, а Никитична обошла кушетку с другой стороны, чтобы никто не загораживал обзор, — попробуй начать с восстановления ноги. Там лишь синяки и шрамы, я думаю, ты справишься.
Закрыв глаза, начал концентрироваться и представлять передо мной ногу, без шрамов. Эффекта не было никакого. Решив, что дело в представляемой ноге, вспомнил, как она сидела на кушетке, когда мы пили чай. Тогда она была в коротких шортиках, которые давали хороший обзор ее красивых и стройных ножек. Вместо ожидаемого эффекта, появился другой, более пикантный, отчего моя простыня чуть ниже пояса начала движение в сторону кушетки. Пока этого никто не заметил, я быстро положил ее ногу и открыл глаза.
— Не получается, — с грустью в голосе ответил я.
— Странно. Ведь с собой получилось, — размышляла вслух Василиса Никитична.
— Ничего. Мы для того, чтобы лечить, учились семь лет в академии, а ты хочешь научиться за пять минут, — подбодрила меня Анна Викторовна.
— С собой получилось, — повторил я за Никитичной, — секунду!
Свои легкие я исцелял по наводке лекаря, а вот все тело сразу я восстанавливал сам! Снова аккуратно подняв ногу, я переключился на концентрацию магии во мне. Снова ощутив, как магия расположена по моему телу, медленно через руку направил ее в Марью, пытаясь не концентрироваться на месте. Постепенно мое тело начало тускнеть, а Марьи — разгораться. Послышался хохот.
— Марья, не дергайся, — предупредила Анна Викторовна.
— Не могу, очень щекотно, — сквозь смех, отозвалась та.
— Главное — ногой не дергай, — не открывая глаз, произнес я.
На миг потеряв концентрацию из-за разговоров, упустил свечение тела. Хорошо, что ногу не отпустил, так как зуд в пальцах подсказывал, что магия продолжает перетекать. Снова уловив движения магии по телу Марьи, непроизвольно открыл рот. Светилась лишь голова да несколько маленьких участков на руках и ногах. Больше восьмидесяти процентов тела было темным. Переведя взгляд на себя, заметил, что перестал тускнеть. Перетекание остановилось, но не я. Мне нужно было не только узнать, что не так, но и исцелить, поэтому усилием воли я начал насильно перегонять в нее магию. Все темные участки сразу начали наливаться светом, а я продолжил терять запасы магии. Сквозь веки начал пробиваться яркий свет, послышался крик.
— Как же жжет, — сквозь слезы прокричала Марья.
— Потерпи немного, — приложив руку ко лбу Марьи, Анна пыталась ее успокоить, — еще чуть-чуть. Ты сильная, справишься. А потом, когда все закончится, еще и сильно удивишься.
Я же, боясь потерять концентрацию, пытался отгородиться от посторонних звуков.
— Ань, ты уверена? Посмотри, она вся светится, — в голосе Василисы Никитичны слышались нотки волнения.
— Не уверена, но ты посмотри на шрамы! Они испаряются на глазах! Блин! — с этими словами она одним рывком выдернула трубки из левого бока Марьи, отчего та взвизгнула так, что я чуть не выпустил из рук ее ногу.
Секунд через тридцать мое тело погасло совсем, а ее свет стал равномерным. Всего за пару минут я вымотался так, как за день не уставал. Тяжело выдохнув, я отпустил ее и открыл глаза. Перед моим взором предстала полностью нагая Марья с прекрасным молодым телом, на котором теперь отсутствовали синяки и шрамы. Кое-где оставались кровавые разводы, но это никак не портило той красоты, которую я лицезрел.
— Сереж, ты молодец. Но некрасиво так пялиться, ты смущаешь девушку, — с этими словами Анна накинула на Марью простынь.
— Э-э-э-э, — осознавая, что так оно и было, протянул я, — прости.
— Ничего, — смущенно ответила Марья, — после того, что ты сделал…
На полуслове дверь с грохотом отворилась и к нам, пятясь, зашла Ольга, тянущая за собой две капельницы. Анна тем временем аккуратно меня оттеснила к моей кушетке и встала рядом, создавая вид, что они с Никитичной просто лечили Марью, а я не при чем.
— Спасибо, Ольга. Очень вовремя, — еле сдерживая улыбку, произнесла Никитична, — не могла бы ты еще оказать мне одну услугу?
Кадета лишь молча кивнула, хоть мне и показалось, что она не очень то и рада помогать.
— Отведи Сергея в наш туалет, — и уже обращаясь ко мне, — в этом отделении нет туалета для пациентов, только утки. Обычно пациенты тут сами не ходят.
— Но у него же есть утка, — попыталась возразить кадета.
— Есть. А еще он — мужчина. И он нас стесняется. Ладно, сама провожу, — с этими словами она схватила меня за руку и потащила на выход.
— Я сама закончу, — вдогонку крикнула Анна, на что Никитична лишь молча кивнула.
Дальше она повела меня по пустому коридору. Двери, мимо которых мы проходили, не имели никаких опознавательных знаков или номеров, все однотипные. Завернув за угол, вошли в первую дверь слева. Это оказался маленький кабинет, в котором находились стол, пара стульев, диван и шкаф. Василиса жестом указала на стул, а сама направилась к шкафу. Я молча сел, уверенный, что сейчас не время и не место расспрашивать, для чего мы здесь. Из шкафа были извлечены электрический чайник на подставке, три кружки и сахарница. После того, как вода закипела, из шкафа перекочевала на стол еще и пиала с конфетами. Лекарь в две чашки сделала обычный чай, а в третью — какой-то личный сбор трав. Еще пару минут мы сидели в тишине, пока, наконец, дверь кабинета не распахнулась.