— Твое спасение, — женская изящная ладонь появилась из широкого рукава и коснулась ее подбородка. Рука была ледяной и словно из мрамора. — Приди ко мне.
— Что… что ты такое? Что ты от меня хочешь? — прошептала Сирена.
— Не бойся, — сказала она плавно, будто из — под капюшона звала сирена. — Я закалю тебя как сталь. Сделаю тебя чем — то большим. Такой, какой ты должна быть.
— А если я этого не хочу?
— Тебе понадобятся ответы. Они у меня есть, — ладонь потянулась к руке Сирены. Она перевернула ее ладонь и что — то вложила туда. Она сомкнула на предмете пальцы Сирены. — Ты придешь ко мне. Используй это.
Сирена разжала пальцы и охнула. Она держала золотую монету.
Она оглянулась, чтобы потребовать ответы, но фигура пропала.
И она снова оказалась в плену теней.
* * *
— Ее нужно удержать, — уловила она Матильду сквозь сон. — Если она не перестанет дрожать, это убьет ее.
— Я стараюсь! — закричала Авока.
Сирена ощущала давление на ногах. Что — то тяжелое прижалось к ее плечам.
— Она просыпается, Мати! — закричала Вера. — У тебя получается.
Глаза Сирены открылись, она увидела комнату, полную людей. Глаза болели. Тело болело. Все болело.
Она не могла больше держать глаза открытыми. Они закрылись, и она сильно задрожала. Ее зубы стучали. Ее кожа была жаркой и тяжелой на теле. Словно жар мог порвать ее кожу, оставив ее мышцы и кости открытыми.
Ладонь коснулась ее центра, и холодное давление охватило ее. Словно кто — то налил воды, чтобы потушить огонь. Это было чудесно. Она успокоилась на миг, а потом зубы снова застучали.
Она замерзала.
Потом кричала.
И так по кругу.
Бесконечно.
Кричала.
— Еще!
Волна снова ударила ее, и она освободилась. Как птица. Улетала высоко в небеса.
А потом это пропало. Все пропало. Пропало.
Она вырвалась из хватки на ее плечах, и ее стошнило на ее живот. Рвота кончилась, но позывы продолжались, и она кашляла и давилась желудочным соком, слезы лились из глаз.
Еще удар энергии потек по ее векам.
Прекрасная передышка. Сладкое спокойствие.
Ее рот открыли, туда залили воду. Она отплевывалась, но вода попала в горло. Потом еще и еще.
И все это оказалось на полу.
Дрожь усиливалась, словно она могла сотрясать землю. Словно от ее дрожи могли упасть звезды с неба.
Но звезд не было. Только кромешная тьма ночи. И ее ад.
Она падала в кроличью нору, люди вокруг нее кричали, но голоса были лишены тел. Она не могла дотянуться до них.
А потом все пропали.
* * *
— Создательница! Я тебя поймала, — сказала Серафина.
Они стояли у поместья в горах, вдали виднелся замок Нит Декус.
Сирена вздрогнула, когда Серафина коснулась ее.
— Зачем я здесь? Что ты от меня хочешь?
— Я пытаюсь тебя защитить.
— Тогда расскажи правду. Расскажи все, что мне нужно знать. Я не понимаю, что там происходит. Никто даже не знал, что вы с Виктором были вместе!
Серафина вздрогнула от имени.
— Я пыталась. Ты не знаешь, как сложно переживать те воспоминания с тобой. Самые счастливые моменты моей жизни испорчены тем, что за ними последовало.
— И что последовало?
— Виктор уничтожил меня, чтобы избавить мир от магии, — сказала Серафина. — Эта часть истории — правда.
— Но магия существует. Я — доказательство.
— Да, — Серафина взяла ее за руку. — Да. Она передалась тебе через поколения. Кровь в твоих венах могла проявить силы раньше, но это оказалась ты.
— Почему? — с отчаянием спросила Сирена. — Почему я?
— Бремя избранного — сомневаться в решении Создательницы. Я постоянно спрашивала это же, — сказала Серафина с печальной улыбкой. — В тяжелые времена миру нужен мечтатель, глядящий на звезды, чтобы исправить ошибки этого существования.
Серафина мерцала перед ней, словно Сирена могла провести сквозь нее рукой.
— Что происходит?
— Ты просыпаешься. Или кто — то оттаскивает тебя от меня.
— Кто? Кто эта тень во тьме?
Серафина покачала головой, но пропала снова. Сирена стояла перед поместьем. Вдруг оказалась одна.
Никаких ответов. Только загадки. Снова!
Серафина вернулась. Ее лицо было бледным, она выглядела утомленно.
— Причина, — прохрипела она. Ее ноги подкосились, она упала на землю.
— О, Создательница, ты в порядке? — спросила Сирена, потянувшись к ней.
— Послушай, Сирена. Ты хочешь ответы, знаю. Я расскажу все, что могу, когда ты дотянешься до меня, но наши слова не всегда безопасны. Другие могут слушать.
— Кто может слушать?
Серафина нахмурилась.
— Зло. Я защищу тебя от нее, как смогу. Но пока что она сдержана. Важно то, что ты знаешь, что ты на верном пути. И… я знаю, что это сложно. Но я верю в тебя, ведь причина, по которой у тебя есть магия…
Ее кожа мерцала снова. Она покачала головой, попыталась схватить Сирену за руку. Но прошла сквозь Сирену, словно была из воздуха.
— Сэра, прошу, — выдохнула она.
— Причина твоей магии, — прохрипела Серафина, — в том… что у меня был ребенок.
Она пропала со вспышкой. Сирена огляделась, пытаясь понять, что услышала.
«У Серафины был ребенок?».
То есть… Сирена… произошла от древнего рода Дома.
Ее мысли стали путаться, и сцена перед ней полностью пропала.
* * *
Сирена охнула и села в кровати.
Была ночь. В комнате было пусто.
Она разжала ладонь, но монеты там не было.
— Сон. Просто сон, — прошептала она.
Желудок сдавило, она давно не ела. Сирена огляделась — маленькая деревянная комната с одной койкой, стулом и кувшином с водой. Она встала с кровати и чуть не упала на колени. Она сжала стул и смогла подняться на дрожащие ноги, налить себе стакан воды.
Выпив стакан, она заставила себя остановиться. Она не хотела, чтобы ей снова стало плохо. Она ослабела, все болело, но голова была ясной. Впервые за долгое время.
Сирена приоткрыла дверь комнаты и обнаружила, что была в маленькой бревенчатой избе. В большой гостиной был чистый каменный пол, трещал камин, виднелась маленькая кухня. Старушка, которую Сирена никогда не видела, сидела в кресле — качалке и спала.
И больше никого.
Ни ее друзей.
Ни ее семьи.
Ничего, чтобы она поняла, где была, и что тут делала.
Одна. Снова совсем одна.
36
Деревня
Сирена прикусила губу и решила, что лучше уйти, а не спрашивать. Она прошла мимо женщины к двери без проблем, выдохнула с облегчением, закрыв за собой дверь.
Но то, на что она смотрела, было чужим. Это нельзя было сравнить с местами, где она бывала до этого. Она была не в городе, не на корабле, не при дворе.
Она была… в деревне.
В маленькой деревне.
Садящееся солнце показывало горы справа. Бревенчатые избы собрались на краю леса. Воздух был холодным, намекая, что Сирена была на севере, но она не могла представить себя на карте.
Сирена вдруг услышала неподалеку смех. Она отметила хижину, в которой проснулась, и пошла в тенях, пока не добралась до высоко пылающего костра. И его окружали со всех сторон люди… что плясали, пили, смеялись.
Счастливые люди.
Она замерла и смотрела на веселье. Юноши с голым торсом были младше нее, они выбирали девушек с венками цветов из толпы. Они кружили в танце, и широкие юбки развевались от ритма. Мужчины и женщины собрались у бочек и весело пили. Еда была на длинном деревянном столе неподалеку. Но она не видела друзей.
Песня закончилась, старушка прошла вперед. Ее конечности плохо двигались, плечи были опущены. Юноша помог ей подняться на сцену. Она убрала с плеча волосы длиной до пояса и подняла ладони.
Толпа притихла, и Сирена ощутила магию на коже. Она потрясенно отпрянула.
— Подойди ближе, — сказала старушка, ее голос был хрупки, но усиливался так, как не мог звучать сам по себе. — Старая Мона хочет рассказать тебе историю.
Сирена, словно очарованная, зашагала к ней. Она вышла из укрытия и встала среди людей этой странной деревни. Но никто не замечал ее. Все смотрели на Ману, ждали ее историю.
— Давным — давно, до нашего народа, был одинокий волк. Стая бросила его в темных горах голодать. Они нашли его у людских поселений, он рисковал их жизнями, и его бросили, чтобы он защищал себя. Без стаи волк был потерян, раздавлен и отчаялся.
Мана махнула ладонью, и темное небо замерцало, там появился волк. Сирена следила за картинкой.
— Он шел глубже в горы. Все дальше и дальше. Он хотел найти таких, как он. Тех, кто знал цену знаний, вкус свободы и обладал сердцем верящего.
Она взмахнула рукой. Три предмета взлетели в воздух перед ней — книга, стрела и сердце.
— Он провел неделю на той горе, искал способ начать заново. Когда он спустился с горы и нашел эту землю, он понял, что нашел спасение. Новую жизнь и веру в то, кем он был.
Она подняла руку, и звезды загорелись над головами юношей с голыми торсами.
— Одинокие волки, соберитесь.
Юноши встали перед ней. Они были не старше пятнадцати. Некоторые были даже намного младше. И тут из ниоткуда появилась девушка. Она была с полоской, прикрывающей грудь, и в узких штанах, как у мальчиков.
Мана возмущенно посмотрела на нее, но решила потом отругать девочку.
— Волки — одиночки, сегодня вы выразите уважение к своему народу и наследию, отправившись в те горы, чтобы узнать, есть ли у вас верящее сердце.
— Айе! — крикнули они хором.
— У вас есть неделя в горах. С собой можно брать только одну книгу, одну стрелу и свое бьющееся сердце. Пусть вы с ними и вернетесь, — зловеще сказала она.
— Айе! — закричали они снова.
— Удачи.
Толпа захлопала и завопила. Юноши пошли во тьму к горам. Чары рассеялись, Мана схватила девушку за плечо, не пуская с ними. Сирена покачала головой, и все стали двигаться.
Сирена старалась понять, где была, а вокруг нее продолжился праздник. Людей было столько, что она могла слиться с толпой, но они заметили бы чужака. Она вышла из круга, отошла от группы, но, когда услышала слова людей вокруг, она замедлилась.
— Жаль, что пришлось отправить их на этой неделе, — сказал кто — то за Сиреной. — Мне не по себе, что Бартон ушел, учитывая все нападения.
«Нападения? Какие нападения?».