— Конкретнее можно? Вы сказали многое, но не сказали ничего, — попытался уточнить я.
— У нормальных мужчин она всегда серая. Пассивный цвет. У тебя же до этого она была белой, ярко белой. А сейчас она похожа на…Лорикета.
— На «Лорикета»? — переспросил я.
— Был у меня попугайчик такой.Trichoglossusgaematodus, вот, — и подняла указательный палец вверх, — красивые птички, имеющие, с точки зрения природы, очень необычный окрас. У них темно-синяя голова и нижняя часть живота, ярко-зеленые спина, крылья и хвост, красный клюв и центральная часть груди, а бока желтые. Вот и ты где-то так сейчас переливаешься… И ни под одну теорию твоя аура не подходит. Я просто не знаю, что думать, — удивленно вздернула брови Анна.
— Боюсь, что в этом случае я не могу вам помочь, — немного разведя в стороны руки, сказал я, — но вы ведь тут не из-за моей ауры?
— Ага, — завороженно глядя на меня, ответила лекарь, — я хотела бы тебя еще раз обследовать на возможные внутренние повреждения. Ты не против?
— Нет, конечно. А что, что-то не так?
— Что-то… — задумчиво произнесла Анна, — но я пока не могу определить, что. Ложись на свою кровать.
Глава 18
Не раздумывая, я улегся на свою кровать, в надежде на дальнейшее объяснение. Анна Викторовна тут же кинулась водить надо мной руками, что-то исследуя. Ее мимика и задумчивое лицо показывали, что она ожидала увидеть совсем иное.
— Вы узнали, что хотели? — поинтересовался я.
— И да, и нет, — протянула она, не глядя на меня.
— Может, объясните?
— Нечего объяснять! — грубо ответила она, — у Светланы все в порядке, будто повреждений и не было. У тебя были и рубцы тому доказательства. А вот что произошло между вами — я просто не понимаю, — и она от отчаяния опустила голову.
— Я не могу помочь, извините, — почему-то казалось, что я виновен в ее безысходности.
— Не можешь, — легко согласилась она, — но… Расскажи еще раз и подробно, что же все таки произошло.
— Вы ведь и так все знаете. Я уверен, Светлана не раз уже вам обо всем рассказывала, — ответил я.
— Да, но это ее точка зрения. Теперь расскажи ты, — настаивала Анна.
— Нечего рассказывать. Просто мне стало ее жаль, точнее, жаль, что из-за меня она пострадала. Когда она опиралась на руки, не чувствуя ног, я просто подошел и обнял ее. А потом она меня «обняла» так, что если бы не мой хрип, она переломила меня пополам. Ну а дальше вы знаете, — потупился я.
— Понятно, — мой ответ ей не понравился, видимо, ничего не прояснил, — разберемся. На данный момент — это все. Прощай, — и она направилась к выходу.
— Подожди, — выкрикнул я, — те.
Она обернулась и вздернула бровь.
— Александра сказала, что вы можете определить мой возраст и приблизительную дату рождения, это правда? А то у меня с памятью… проблемы, — последние слова дались с трудом.
Анна Викторовна взглянула на Сашу, которая положительно кивнула, потом обернулась ко мне и ответила:
— Могу. Ложись обратно.
Я послушно улегся и стал ждать. Лекарь махнула рукой от головы до живота и выдала:
— Тебе не больше двадцати одного года. День рождения в следующем месяце. Конкретнее сказать не могу.
— И на том спасибо, хоть какая-то информация.
— Теперь выберешь дату, и будет у тебя праздник, — отозвалась Саша, внимательно слушая нас.
— Ага. Нужно какое-нибудь красивое число… Например, восьмерка. Переверни и будет знак бесконечности, — выдал первое, что пришло на ум я.
— Хорошо. Заодно под всеобщий праздник попадает, — радостно сообщила Света.
— Извините, но мне пора. Светлана, если будут какие-то жалобы, немедленно обращайтесь. До встречи, — и махнув рукой, Анна Викторовна удалилась.
— Праздник? — удивился я.
— Ну да. Восьмое марта — международный женский день. А теперь еще и твой, — объяснила Александра.
— Э-э-э-э… Так не пойдет, — осознавая, что родиться в этом мире мужчине на восьмое марта больше комплимент, чем укор, все же хотелось бы воздержаться от подобного, — может тогда лучше другое число? Зачем портить праздник дамам моим днем рождением?
— Сережа, уж кто-кто, а ты своим днем рождением нам праздник не испортишь. Многие девушки тебя любят, и очередь на тебя растет с каждым днем, — сказала Саша.