— Воды, — еще раз попросил я, почти не слыша собственный голос.
— Сейчас, — отозвалась та, и уже через мгновение я утолял жажду из одноразового стаканчика.
— Все… терпимо, — вернув стаканчик, ответил я и немного поморщился, попытавшись повернуться на бок.
— Только не отключайся, — с тревогой в голосе попросила медсестричка.
Дверь реанимации распахнулась, и в палату ворвались вторая медсестричка и неизвестная мне женщина, выглядевшая, в отличие от всех встречающихся мне в этом мире девушек, лет на сорок-сорок пять.
— Когда он пришел в себя? — властным голосом поинтересовалась она.
— Не более двух минут назад, — отозвалась первая медсестра.
— Посмотри на меня, — сказала лекарь и начала светить фонариком в глаз, после чего его сразу же убрала, а я, удивленный происходящим, потянулся рукой ко второму глазу.
— А вот этого делать не надо, — перехватив мою руку, рекомендовала она, — твой левый глаз сильно пострадал и ему необходим покой. Я сомневаюсь, что ты хочешь остаться слепым.
— Нет, — с испугом ответил я, — что…
Резкая боль ударила в голову, так что договорить я не успел. Зажмурив глаз и попытавшись обхватить руками голову, я был скручен медсестрами и непонятное тепло начало разливаться по телу, исходя из плеча. Уже через несколько секунд боль отступила вместе с сознанием.
Не знаю, сколько прошло времени, но голоса я слышал отчетливо, хоть они и находились не в том помещении, в котором лежал я.
— Нам надо с ними поговорить!
— Они еще не пришли в себя. Это невозможно.
— Нам доложили, что они уже в сознании. Вы препятствуете правосудию!
— Я защищаю здоровье своих подопечных. Пока им противопоказано волноваться. Но если вы готовы взять ответственность за их состояние на себя…
— Как только они будут в состоянии давать показания, вы обязаны незамедлительно сообщить нам, — подытожил неизвестный стальной голос.
— Непременно. Согласно протоколу.
— Доброго вам дня, — и послышались удаляющиеся шаги.
Дальше был лишь скрип отворяющейся двери и небытие.
Когда я вновь пришел в себя и смог открыть глаз, увидел Анну Викторовну, сидящую на кровати и жующую какой-то фрукт. Она же, заметив мои телодвижения, незамедлительно среагировала:
— Девчата, Сергей очнулся.
В тот же момент ко мне подбежали две медсестры, одна просматривала показания приборов, вторая же обращалась ко мне:
— Как твое самочувствие? Что-нибудь болит?
— Воды, — прохрипел я. Без лишних слов мне подали воды из того же одноразового стаканчика. И только выхлебав его до дна, я смог нормально говорить:
— Спасибо.
— Как твоя голова? — поинтересовалась вторая медсестра, — возможны мигрени. Ну и боли в районе поясницы.
— Голова терпимо, а вот спина ужасно болит, — пожаловался я.
— Секунду, — и начала водить рукой над моей грудью, — теперь должно быть полегче. Повернись на бок, иначе пролежни появятся. А с головой… Василиса Никитична запретила лезть самим, так что придется потерпеть немного.
— Спасибо, — с задержкой ответил я, так как головные боли при повороте тела только усилились.
— Он будет здоров? — раздался неуверенный голос Марьи из-за спины.
— Будет. Мы же тебе говорили, что он крепкий. Ты молодец, — ответила первая медсестра, отойдя от монитора.
Я обернулся и увидел Марью. Удивление на ее лице быстро переросло в гримасу ужаса и паники.
— Се…режа, — слова давались ей нелегко, — ты, — на глазах выступили слезы.
— Я. Спасибо, что заступилась.
— Твое лицо, — она завороженно смотрела, а по щекам уже ручьем лились слезы. Бинты на ее груди начали промокать, а сама она начала подрагивать, отчего сразу и кривилась, видимо такие движения причиняли ей боль.
— С ним все будет хорошо, — попыталась успокоить ее первая медсестричка, — Сереж, отвернись пока к Анне Викторовне. Видишь, девушке плохо.
— Да, конечно, — легко согласился я, а мысленно уже искал хоть какую-то зеркальную поверхность, чтобы посмотреть, насколько все плохо. К сожалению, в палате такого не нашлось.
— Все так плохо? — шепотом поинтересовался я у Анны Викторовны.
— Все будет в порядке. Первоочередная задача была вытащить тебя с того света, а не заниматься косметикой, — так же шепотом ответила мне она.
— Зеркало есть?
— Оно тебе сейчас не нужно, — более грустно ответила она, и уже обращаясь к медсестрам, — подскажите, а Василиса Никитична, когда придет?
— Ее смена начнется через полтора часа, — ответила вторая медсестра, — но зная ее, она тут будет минут через двадцать.
— Старая закалка, — усмехнулась Анна.