- Ну, в общем-то да, правда, я не могу всего сказать...
- Так это правда! - закричала Колетт и от радости даже запрыгала.
Мать на мгновение прервала разговор с управительницей и строго посмотрела на дочь. Та тут же присмирела и лишь только мать отвлеклась, она привстала на цыпочки и зашептала на ухо Констанции:
- Ну скажите, мадемуазель Аламбер, я умоляю вас! Я просто сгораю от любопытства!
- Я бы и рада тебе сказать, но я не знаю сама, - Констанция развела руки.
- Да нет же, вы знаете! Вы все просто сговорились против меня,наверное, он просто урод! - и лицо девушки сделалось плаксивым.
- Да нет же, дорогая моя, я в самом деле ничего не знаю.
- Но почему, вы же не просто так приехали вместе с моей матерью?
- Поверь мне, - Констанция взяла девушку за плечи и заглянула ей в глаза, - я бы обязательно сказала, кто твой будущий муж, если бы знала.
- Но ведь вы приехали вместе.
- Твоя мать держит это пока в секрете и никому не говорит о твоем будущем муже. Надеюсь, это будет достойный человек, молодой и красивый, - на губах Констанции появилась улыбка, призванная приободрить Колетту.
А та и в самом деле была вне себя от любопытства, ей не терпелось узнать, что ждет ее впереди, кто ее будущий муж. У нее и в мыслях не было противиться матери. Жизнь в пансионе настолько опротивела девушке, что она была готова на любого мужа, лишь бы он не был последним уродом и калекой.
Это так позабавило Констанцию, что она рассмеялась.
- Да успокойся же ты, дорогая, вот сейчас освободится твоя мать, может быть, скажет тебе, если ты ее хорошенько попросишь.
- Она не скажет, - зажмурилась Колетта, - я ее хорошо знаю.
- Значит, в этом есть какой-то смысл, - пробовала оправдать мадам Дюамель Констанция.
- Ну почему? - недоумевала Колетта. - Ведь это же ничего не изменит, я же не собираюсь ей противиться.
Неизвестно, как далеко зашел бы этот разговор, и может быть, Констанция, вспылив, сказала бы, наконец, что с подобными расспросами следует приставать не к ней, а к мадам Дюамель, но Франсуаза уже освободилась и заспешила к дочери.
- Дай-ка я еще обниму тебя! Но Колетта уже не так радостно бросилась навстречу матери.
- Это правда, что меня отдают замуж?
- Да, - спокойно сказала Франсуаза Дюамель.
- А за кого?
- Ты не догадываешься?
- Откуда мне знать? - в глазах девушки стояли слезы. - Ну скажи мне, мама!
- Придет время - узнаешь.
- Сколько мне ждать, хотя бы?
- Недолго, - ушла от ответа на вопрос Франсуаза.
Франсуаза через плечо дочери посмотрела на Констанцию, словнобы прося: ну помоги же чем-нибудь!
На что Констанция так же ответила взглядом: а что я могу сделать?
И в самом деле, почему Констанция должна отвечать на вопросы,на которые не знает ответа.
"Ведь чего проще сделать мадам Дюамель - сказать, кто ее будущий муж, и дело с концом. Но раз нельзя говорить, значит тутесть какая-то заковыка".
И ей самой страстно захотелось узнать, кто же он, этот неведомый избранник. Но как ни расспрашивала она Франсуазу по дороге в Париж, как ни донимала ее вопросами Колетта, та держалась упрямо:
- Нет - и все, ничего не скажу, потом узнаете. "Это что-то странное, думала про себя Констанция, но тут же утешала себя, - возможно, это не вина баронессы Дюамель, возможно, это условиебудущего мужа и та всего лишь сдерживает данное ей слово. А мы, как две дурочки, привязались к Франсуазе с расспросами - вынь да положь. А она не может, она дала обещание. Ну что ж, разные секретыбывают в жизни и иногда легче оставаться в неведении, чем знать правду".
Констанции легко было прийти к таким выводам, а вот Колетте нетак-то легко оказалось смириться со своей судьбой. Она даже расплакалась, хотя и перестала уже донимать мать вопросами.
- Да хватит тебе! Нельзя же так, сейчас же прекрати, иначе твое платье будет мокрым от слез.
- А я его ненавижу! - воскликнула девушка. - Это платье опостылело мне за те годы, которые я провела в пансионе! Неужели нельзя мне было привезти что-нибудь понаряднее?
Баронесса изумилась. Еще никогда дочь не осмеливалась говорить с ней в таком тоне. Она беспомощно посмотрела на Констанцию.
И та поняла, что сейчас нужно девушке. Она положила ее головусебе на колени и принялась тихо гладить по волосам.
- Ты успокойся и перестань плакать. В конце концов узнаешь,кто он такой. Ведь ты же умная девушка и не станешь зря волноватьсвою мать.
Эти нехитрые слова успокоили Колетту, и она уже спала, когдакарета въехала в Париж. Даже несмотря на тряскую мостовую,Колетта не проснулась, и Констанции стоило немалых трудов привести ее в чувство, когда за окном показался дом баронессы Дюамель.
Но лишь только на Колетту пахнуло свежим воздухом улицы, онабудто бы и не спала и бегом бросилась осматривать дом, что в немизменилось со времени ее отъезда.
А баронесса Дюамель и Констанция Аламбер степенно отправились в гостиную. Женщины уселись по обе стороны невысокого столика и вскоре перед ними стояли две чашки горячего шоколада.
Констанция улыбнулась, вспомнив, как Колетта испортила ее первое модное платье. Она сделала один маленький глоток и отставилачашку.
"Нужно было меньше задавать вопросов и больше слушать, вдруг баронесса проговорится сама...
Констанция чувствовала, что в молчании ее родственницы кроетсякакой-то подвох и чем раньше она узнает имя будущего мужа, тем лучше.
- Тебе не кажется, дорогая, - сказала баронесса, - что Колеттаслишком возбуждена известием о предстоящей свадьбе?
- Это и немудрено.
- Я понимаю, Констанция, что ты хочешь этим сказать.
- Если ты, Франсуаза, думаешь, что я виню тебя, то ошибаешься.
- Нет-нет, ты уже проговорилась, - всплеснула руками баронесса Дюамель, - но мне кажется, Колетта нервничала бы еще больше, если бы знала, кто ее будущий муж, но не зная, каков он с виду.
- Так Колетта не знакома с ним?
- Нет, может пару раз она его и видела, но их еще не представили.
Констанция запоминала каждое слово и сразу же исключила изсписка возможных женихов целую тьму народа. Ведь в доме баронессы почти никогда не бывало пусто, и Колетта знала многих.
- Но Колетта очень возбуждена, - вернулась к прежнему разговору баронесса Дюамель.