— Я уезжаю, — сказал король Витторио. Констанция пожала плечами.
— Дело ваше.
— И ты меня не удерживаешь?
— А к чему? — задала вопрос Констанция. — Мне ничего от тебя не надо.
— Но может быть, ты чего-нибудь желаешь? Может быть, у тебя есть какие-то просьбы? Скажи, я выполню все.
— Я подумаю об этом, а потом скажу. А пока у меня нет просьб и желаний.
Констанция стояла у двери, ожидая, когда король Витторио отойдет в сторону, чтобы она могла пройти во дворец.
Король понял желание Констанции и, отойдя в сторону, низко ей поклонился. Констанция с гордо вскинутой головой переступила порог и, не торопясь, поднялась по лестнице в свою спальню, туда, где виселакартина Вермера Дельфтского, где стояло несколько скульптур Челлини.
» Зачем мне такая любовь? Зачем? — шептала Констанция, уткнувшись в подушку. — От такой любви одни несчастья «.
Через несколько дней король Пьемонта Витторио собрал совет в своем загородном дворце Риволи. Приехали все министры и советники, дворец наполнился шумом. Министры прошли в большую гостиную, где стоял огромный стол. Король Витторио сидел в торце стола, а напротив него расположились министры.
За последнее время накопилась масса неотложных вопросов, которые требовали неотложных мер.
Констанция, спрятавшись в потайной комнате, слушала, как проходит совет короля с министрами. На ее лице то и дело появлялась злая улыбка. Она видела сосредоточенные недовольные лица вельмож и министров, видела короля Витторио, который сидел, откинувшись на высокую спинку кресла, думая о чем-то своем.
— Ваше величество, вам должно быть известно, слышался немного хриплый голос министра, — Франция требует дополнительные войска, чтобы сражаться во Фландрии.
Король недовольно покачал головой.
— Это требование — почти что ультиматум, — говорил министр, перекладывая бумаги с одной стороны стола на другую.
Король открыл глаза и взглянул в озабоченное и недовольное лицо своего министра.
— Но ведь я уже отдал все войска, какие только мог. Произнеся эту фразу, король снова откинулся на резную спинку кресла и прикрыл глаза. Констанция видела, как руки короля Пьемонта сжались в кулаки.
Министры переглянулись. Каждый из них опасался начинать серьезный разговор.
Тогда граф Монферран, отложив в сторону трубку и сделав глоток красного вина из высокого бокала, сказал:
— Ваше величество, в Испании мы довольно много и довольно продолжительное время сражались с Францией, потому что она пыталась ослабить наши позиции.
Констанция покинула потайную комнату и распахнув высокую дверь, вошла в зал для совещаний. Вельможи и министры переглянулись, но тут же вскочили со своих мест и склонили головы.
— Франция очень сильна, — с порога очень громко сказала Констанция, затем приподняла подол платья и прошла по залу.
Король Витторио встал со своего кресла, улыбнулся возлюбленной и предложил ей занять место рядом с собой.
Но Констанция сделала вид, что не заметила движения короля Витторио. Она прошла вдоль стола и заняла место в торце стола, где обычно сидел король. Когда она уселась, министры еще несколькомгновений продолжали стоять, как бы ожидая приказания и приглашения сесть. Но разрешения не последовало.
Тогда король, чтобы спасти ситуацию, кивнул. Министры и советники заняли свои места.
— Я не хочу прерывать вас, господа, продолжайте, пожалуйста. Король кивнул, поддерживая желание своей возлюбленной. Министры недовольно переглянулись, но были вынуждены поступить так, как приказал король.
— Франция действительно очень сильна, — сказал граф де Монферран, держа в руках высокий бокал.
— И поэтому, — поддержал его маркиз Лоренцетти, — она требует, чтобы мы присоединились.
— Но не окажутся ли наши союзники слишком далеко во время войны? — заметила Констанция, глядя в лицо графу Арагону.
Тот утвердительно закивал в ответ.
— Французы пытаются сделать нам кровопускание, — сказал король Пьемонта Витторио, вставая со
Своего кресла и нервно прохаживаясь вдоль стола.
Все министры напряженно следили за своим монархом, понимая, что сейчас должна решиться судьба Пьемонта. Король должен решить, на чьей стороне будут сражаться их войска.
— А почему бы не бросить им вызов сейчас, пока мы сильны? — как бы рассуждая сам с собой, говорил король Витторио.
Но закончив фразу он взглянул на Констанцию, понимая, что она единственный человек, который осмелится спорить с ним. И действительно, Констанция сказала нечто такое, чего король никак не ожидал.
— Позволь мне поехать в Париж, — она поднялась со своего места.
— В Париж?
— Да, я должна поехать в Париж, — Констанция смотрела в глаза королю, но он медлил с ответом, а потом, раздвинув шторы, вышел из гостиной на балкон. Констанция последовала за ним.
— Нет, — сказал король, почувствовав, что Констанция вошла на алкон, — нет и нет!
— Да! — бросила Констанция.
— Нет, я сказал!
— Я поеду в Париж в качестве твоего посла, — Констанция подошла к королю и пристально посмотрела ему в глаза.
— Ты нужна мне здесь.
— Но если я поеду, я смогу уладить все эти дела.
— Нет, ты нужна мне здесь, — повторил король, — да и к тому же, поздно, дела зашли слишком далеко.
Констанция взяла Витторио за руку и вновь попыталась заглянуть в глаза, убедить его в том, что он должен отпустить ее в Париж в качестве посла Пьемонта.
— Ты губишь свою страну, а не мою, Витторио, — глядя прямо в глаза королю, прошептала Констанция.
— А много ли здесь осталось того, что еще не уничтожено? — произнес король, пристально глядя в глаза Констанции, — как ты думаешь?
Констанция вздрогнула, явно не ожидая подобного.
— Может быть, мне очень нужна эта война… — задумчиво произнес король Витторио. — Они ждут твоего решения, — улыбнувшись сказал Витторио.
— Нашего решения, — поправила Констанция.
— Я очень рад, дорогая, поделиться с тобой, по крайней мере, хотя бы своей властью.
Констанция уже не смотрела в лицо Витторио, понимая, что на этот раз он поступит так, как считает нужным и поэтому она смотрела во двор, где стояли кареты министров и советников.
— Может быть, это сражение нас объединит, — тоже как бы сама себе сказала Констанция.
— Ты думаешь? — спросил король Витторио. Констанция пожала плечами.
— Тогда подписывай, — и Констанция покинула балкон, но в двери вдруг остановилась и негромко произнесла. — Ты, Витторио, воюешь не с Францией, ты воюешь со мной.
Король ничего не ответил на это красноречивое замечание, ведь он понимал, что на этот раз правда на стороне Констанции и ее слова не далеки от истины.
Совещание закончилось. Министры, явно не удовлетворенные решением короля, покинули дворец в Риволи.
А король Витторио, не находя себе места, метался из одного зала в другой. Констанция закрылась в своей спальне.
Король несколько раз подходил к двери, дергал за ручку:
— Констанция, открой, я тебя прошу, я тебе приказываю! Но в ответ была тишина, и король, раздосадованный и злой, отходил от двери.
Констанция понимала, что война, которую объявил Пьемонт — результат не трезвого расчета, а мгновенной вспышки, результат злобы и желание Витторио доказать ей свою власть. Она злилась насаму себя, злилась на Витторио и в то же время прекрасно осознавала, что изменить решение короля она не в силах.
Наконец, Витторио не выдержал. Отойдя на несколько шагов от двери, он разбежался и ударил в нее плечом. Замок хрустнул, и король вошел в спальню.
Констанция обернулась, но ничего не сказала.
— Я здесь, — сказал Витторио.
— Я вижу, но неужели для этого надо было ломать дверь?
— Если бы ты не закрывалась, я бы ее не ломал.
— Но это вынужденный поступок.
— И кто же тебя вынудил?
— Ты, — бросила Констанция.
Она подошла к зеркалу и, открыв шкатулку, вынула из нее свой фамильный медальон с огромной жемчужиной и гербом графов Аламбер. Она щелкнула замочком, затем открыла его и, надев медальон себе на шею, залюбовалась на свое отражение.