Графиня де ла Мотт выглядела разочарованной.
— Что ж, придется сегодня вечером огорчить кардинала. А ведь он ожидает, что королева даст ответ на его послание немедленно. Ну да ладно, влюбленные должны терпеть.
— Кардинал ничего не заподозрил? Графиня рассмеялась. — Во-первых, он глуп и легковерен, как все влюбленные. Во-вторых, ваш друг Рето де Виллет столь искусно подделал почерк ее величества, что отличить его от настоящего не смогла бы, наверное, даже сама Мария-Антуанетта. Да, ваш друг, действительно, талантлив. Удивительно, почему он до сих пор прозябает в нищете?
Калиостро развел руками.
— К сожалению, время крупных авантюр и мошенничеств прошло. Мир, в котором ему приходится пооводить большую часть времени, измельчал. Поэтому Ретп де Виллет вынужден продавать свои таланты за гроши. Даже если ему удается что-то зарабатывать, он не может потратить это, не привлекая к себе излишнего внимания полиции. Рето — слишком известный человек.
Графиня испуганно взглянула на итальянца. — А вы не думаете, что?.. Калиостро поторопился успокоить ее. — Нет, нет, в нашем случае все в порядке. После того, как Рето устроился на работу к этому провинциальному адвокату, его оставили в покое. К тому же, он соблюдает максимально возможные меры предосторожности.
Похоже, что эти слова мало успокоили графиню, потому что, покидая номер графа Калиостро, она тяжело вздохнула. — Мы сильно рискуем, мой дорогой Александр. Калиостро пытался выглядеть бодро.
— Только риск позволяет ощутить вкус победы. В противном случае, жизнь становится пресной и не приносит удовлетворения.
— Будем надеяться, что вы правы. Так, значит, мне не ждать вас сегодня к ужину?
— Увы, усталость не позволит мне провести эту ночь так, как хотелось бы нам обоим. Вы должны меня простить, дорогая.
Графиня де ла Мотт поджала губы.
— Я жду вас завтра утром, — сухо сказала она и, не прощаясь, покинула Калиостро.
Когда дверь за ней закрылась, итальянец выругался на родном языке и, кликнув слугу, стал одеваться.
ГЛАВА 8
Утром следующего дня графиня де ла Мотт завтракала в одиночестве. Калиостро задерживался, и графиня уже начала терять терпение.
Итальянец появился к самому концу завтрака. Графиня уже отставила в сторону чашку с недопитым кофе, когда Калиостро, запыхавшись, уселся на стул напротив своей возлюбленной.
— Тысяча извинений, моя дорогая. Тысяча извинений. Мне пришлось задержаться у госпожи де Сегюр до самого утра, и она уговорила меня остаться на ночлег у нее в доме.
Графиня де ла Мотт сверкнула глазами.
— Я надеюсь, вы не позволили себе лишнего, граф, — подчеркнуто вежливо произнесла она.
Калиостро выглядел слегка помятым и, скорее всего, подозрения мадам де ла Мотт имели под собой некоторые основания.
— Ну что вы, повелительница моего сердца, — широко заулыбался Калиостро. — Вы — единственная, чей образ я постоянно ношу в своем сердце.
— Не болтайте чепухи, — резко бросила графиня. — Если я узнаю, что вы мне изменяете, то все ваши грандиозные планы рухнут. Стоит мне только шевельнуть мизинцем, и вас в мгновение ока вышлют из Парижа.
Калиостро едва заметно побледнел. Голос его дрогнул, и он принялся пространно уверять графиню в своей глубочайшей любви и нежности, а заодно и в нелепости мыслей о том, будто он способен на измену.
— Ну ладно, ладно, — поморщившись, сказала графиня. — До тех пор, пока я еще приглашаю вас к себе, можете быть спокойны. Но мне хотелось бы посоветовать вам, милейший граф — не играйте с огнем.
— Ну, что вы, моя дорогая, я всегда думаю только о вас.
— Вы будете завтракать? — кисло спросила графиня, наблюдая за тем, как Калиостро маленькими глотками отпивает остывший кофе.
— Благодарю вас, я позавтракал у госпожи де Сегюр.
Графиня де ла Мотт оскорбленно умолкла, а Калиостро, только после этого сообразив, что ему не следовало говорить подобного, снова принялся извиняться.
— Вы наговорили уже вполне достаточно, — мрачно промолвила госпожа де ла Мотт. — Я больше не хочу ничего слышать. Где письмо?
Калиостро с готовностью протянул графине маленький конверт.
— Как вы и просили, без подписи и печати.
— Хорошо, — холодно сказала графиня и поднялась из-за стола. — Мне пора собираться. Я более не собираюсь обременять вас своим обществом.
Госпожа де ла Мотт быстро вышла из обеденной комнаты и закрыла за собой дверь, оставив итальянца на попечение слуги. Только сейчас Калиостро заметил на своем камзоле несколько длинных русых волос.
«II сгер! 1а 1иро, — выругался он про себя. — Как же я этого не заметил? Странно, что я вообще не разбудил в Женевьеве зверя. В следующий раз нужно быть осторожнее. Ну да ладно, я думаю, что она сама не заинтересована в том, чтобы прекращать игру, которая так удачно началась. Все-таки, о женщинах придется на несколько дней забыть. Однако… она была хороша… Черт, о чем это я? Даже не помню, как ее зовут… Матильда? Анна? Николь? Да, кажется, Николь… Впрочем, какое это теперь имеет значение?..»
Новая встреча графини де ла Мотт и кардинала де Роана состоялась, как и прошлый раз, в его личном кабинете во дворце на улице Вьей-дю-Тампль.
Графиня передала кардиналу записку, которую он развернул дрожащими от счастья руками. В ней снова было написано две строчки: «Милостивый государь, польщенная вашим постоянным вниманием к себе, а также испытывая уважение к вашим терпению и верности, посылаю вам выражение своего почтения и доброго расположения. Ваша М. А.»
Кардинал несколько раз вчитывался в короткие слова записки, а затем перевел изумленный взгляд на графиню. — Этого не может быть. Этого просто не может быть. Наверное, здесь какая — то ошибка.
Графиня пожала плечами.
— — О чем вы?
Кардинал начал размахивать запиской перед ее глазами.
— — Вы читали? Читали?
Госпожа де ла Мотт, которая пребывала сегодня отнюдь не в таком восторженном расположении духа, как кардинал де Роан, презрительно фыркнула:
— Ну разумеется, нет ваше высокопреосвященство.
Кардинал восторженно воскликнул:
— Взгляните на подпись! Графиня покосилась на записку.
— А что в ней особенного?
— Вы видите? Видите, что здесь написано? «Ваша»!
— Ах, вот вы о чем, — понимающе протянула Женевьева де ла Мотт. — Да, это несомненно знак особого внимания. Зная ее величество, могу сказать вам, ваше высокопреосвященство, что ваша настойчивость начинает давать плоды.
Кардинал вскочил из-за стола и, не в силах справиться с волнением, стал расхаживать из одного угла кабинета в другой.
— Нет, я этого не вынесу, — бормотал он. — Я не вынесу. Нужно что-то делать. Обязательно нужно что-то делать. Графиня, вы можете помочь мне?
Графиня де ла Мотт, которая по необъяснимым для кардинала причинам была сегодня грустна и апатична, вяло пожала плечами.
— Ну разумеется, ваше высокопреосвященство. Если я до сих пор помогала вам, то почему мне не сделать для вас еще один дружеский поступок? Хотя я не совсем поняла, о чем вы говорите. Ведь вы видитесь с королевой едва ли не каждый день. Вчера на приеме в Версале вы просто сверлили ее взглядом.
— Я не мог дождаться окончания приема, чтобы Увидеться с вами. Но ваше сообщение о том, что ответа для меня пока нет, было ушатом холодной воды. Откровенно признаюсь вам — я не спал всю ночь.
Графиня де ла Мотт тяжело вздохнула.
— Похоже, что ваши чувства по отношению к ее величеству перерастают в настоящую страсть, — философски заметила она. — Что ж, со страстью трудно бороться. В этом я вас понимаю. Кстати, а почему графиня де Бодуэн так странно смотрела на вас?
Кардинал недоуменно пожал плечами.
— Графиня де Бодуэн? А при чем здесь она? Графиня де ла Мотт снова тяжело вздохнула.