Королева поморщилась.
— О чем вы говорите?
— Ее муж, граф де ла Мотт — всем известный прожигатель жизни и кутила. Скорее всего, он запутался в долгах и тем самым вынудил графиню предпринять такой отчаянный шаг.
Мария-Антуанетта с сомнением покачала головой.
— Моя милая Констанция, не пытайтесь видеть в людях больше хорошего, чем в них есть на самом деле. Графиня де ла Мотт — взрослый и вполне самостоятельный человек. В конце концов, она вполне могла прийти ко мне и рассказать о своих трудностях. Я думаю, что генеральный контролер финансов господин де Калонн не отказал бы мне в просьбе выделить для графини сумму, достаточную для покрытия ее долгов. Если же она стала на преступный путь, то должна ответить за это. Единственное, чего я не могу понять — зачем все это было нужно кардиналу?
— Может быть, таким образом он хотел удивить вас? — предположила Констанция.
Королева недоуменно пожала плечами.
— А зачем ему удивлять меня? Или, быть может, в его лице перед нами предстал еще один тайный поклонник? Констанция, вы не замечали за ним ничего подобного?
— Кажется, в последнее время кардинал как-то странно смотрел на вас, — после некоторого раздумия сказала Констанция. — Может быть, он действительно тайно влюблен в вас?
Внезапно вспомнив о том, что Бемер и Бассенж все еще находятся здесь, Констанция торопливо сказала:
— Впрочем, мы можем поговорить об этом в другой раз, — она повернулась к ювелирам. — Господа, вы можете идти. Думаю, что теперь обстоятельства дела будут выяснены до конца. Мы проинформируем вас о своем решении. Но предупреждаю — до того, как дело не будет обнародовано официально, вы должны обо всем молчать. Думаю, что это в ваших же интересах.
Ювелиры стали униженно кланяться.
— Разумеется, ваша светлость, никто ничего не узнает. Разрешите нам задать последний вопрос ее величеству.
Королева недовольно поморщилась.
— Задавайте.
— Можем ли мы надеяться на то, что получим либо деньги, либо ожерелье?
— Единственное, на что вы можете надеяться, — строго сказала Мария-Антуанетта, — это справедливость королевского суда. Мы еще должны выяснить много неизвестных обстоятельств. Кстати, это касается и вас. Я не хотела бы узнать о том, что вы исполняли при этом какую-то иную роль, кроме роли продавцов.
Бемер задрожал всем телом и бросился на колени.
— Клянусь, ваше величество, мы здесь ни при чем! Его примеру последовал и Бассенж.
— Ваше величество, мы скромные и честные ювелиры… Нам незачем прибегать к обману и подделывать чужие подписи. Поверьте, мы никоим образом не замешаны в этом деле!
Королева, не испытывая никакого удовольствия от этого малоприятного зрелища, отвернулась.
— Идите, — глухо сказала она, еще раз разглядывая текст купчей.
Констанция поспешила выставить гостей за дверь королевских покоев:
— Господа, если вы ни в чем не виноваты, то вам бояться нечего. Я уверена в том, что королевский суд вынесет справедливый приговор. Вы, наверняка, получите свои деньги.
Совершенно расстроенные Бемер и Бассенж отправились восвояси, а Констанция вернулась к королеве.
— Что мы будем делать, ваше величество? Может быть, вызвать начальника тайной полиции? Королева долго раздумывала.
— Нет, — наконец, твердо сказала она. — Вначале мы отправимся к моему царственному супругу и проинформируем его о том, что случилось. Разумеется, начальник тайной полиции нам тоже пригодится, но вы должны понимать, моя дорогая, что кардинал де Роан — весьма значительная фигура. Он все-таки великий капеллан Франции, а не никакой-нибудь мелкий приходский священник. Боюсь, как бы в дело не вмешался святой престол… Ведь кардинал де Роан — один из ближайших друзей нынешнего папы Римского. И сейчас, если не ошибаюсь, он находится именно в Риме. Все не так просто, как может показаться с самого начала.
Констанция понимающе кивнула.
— Вы боитесь, что в этом может быть замешана политика, ваше величество? Королева тяжело вздохнула.
— Я не хочу стравливать духовные власти со светскими. Если мы начнем публичные преследования кардинала, то церковь, наверняка, неодобрительно отнесется к этому. Учитывая, что среди высоких духовных сановников, у меня много врагов, все это становится небезопасным для меня лично. Не правда ли, странно звучит? Моим именем прикрываются для того, чтобы проворачивать аферы, меня используют, как простую марионетку, а я опасаюсь защищать себя… Нет, это все-таки какая-то невероятная глупость. Теперь вы понимаете, Констанция, что значит быть французской королевой? В один прекрасный момент тебя могут просто похоронить, и ты даже не успеешь узнать, кто и зачем это сделал.
На этот раз королева замолчала надолго, и Констанция не решалась прервать ход мыслей ее величества. Она понимала, в каком затруднительном положении сейчас находится Мария — Антуанетта, и решила не вмешиваться, чтобы не мешать ей поступить так, как она считает нужным.
Наконец, королева повернулась к Констанции, и та увидела на лице Марии-Антуанетты холодную решимость довести все до конца.
— Идемте, — сказала она. — Мы должны рассказать обо всем моему супругу.
Людовик XVI долго и внимательно изучал документ лежавший перед ним на маленьком резном столике красного дерева. Наконец, он отложил договор в сторону и откинулся на спинку кресла.
Перед ним сидели Мария-Антуанетта и Констанция де Бодуэн. Больше в королевских покоях никого не было.
— Значит, моя дорогая, — медленно проговорил он, — вы не подписывали этот договор?.. Королева утвердительно кивнула.
— Не подписывала и вообще не знала о его существовании. Я не знаю, кто сделал это — сам кардинал де Роан или графиня де ла Мотт. Но один из них непременно виновен.
Людовик тяжело вздохнул. — Как это все не ко времени… Ведь может разразиться ужасный скандал. Сейчас, когда в обществе зреет недовольство по поводу деятельности генерального контролера финансов господина де Калонна, нам нужно успокаивать людей, а не будоражить их сознание известиями о подобных скандалах… Нет, в том, что будет грандиозный скандал, я совершенно не сомневаюсь, — он с надеждой взглянул на королеву. — Моя дорогая, может быть, нам лучше уладить это дело, не предавая его огласке?
Королева разгневанно вскочила со своего места.
— О чем вы говорите, ваше величество? Моим именем беззастенчиво пользуются для того, чтобы проворачивать темные дела, моя честь поругана, а вы боитесь какого-то скандала! Сколько скандалов нам уже пришлось пережить? Вспомните отставку господина Неккера.. — Но, к счастью, революции во Франции до сих пор не произошло, и я верю, что в ближайшем будущем не произойдет. Правда, только при одном условии — монархия будет всегда защищать свою честь. Если кардинал де Роан виновен, и следствию удастся это доказать, то общественное мнение будет на нашей стороне. Люди должны вступиться за обесчещенную королеву. Ведь это оскорбительно для всей страны.
Людовик XVI, потеряв всякую надежду уговорить супругу решить дело полюбовно, согласился начать тайное расследование.
— Я отдам распоряжение начальнику тайной полиции, чтобы он в ближайшее же время все тщательно проверил. Необходимо выяснить, кто еще замешан в этой сделке, кроме кардинала де Роана и графини де ла Мотт. По результатам расследования я приму решение сам, лично. Если все подтвердится, то кардинал близко познакомится с Бастилией. Не думаю, что для него это будет приятное знакомство. И, прошу вас, моя дорогая, успокойтесь. Я уверен в том, что общественное мнение будет на вашей стороне.
Гнев королевы неожиданно сменился слабостью. Губы ее задрожали, из глаз брызнули слезы.
Людовик поднялся и подошел к супруге. — Ну, что вы, моя дорогая, не стоит плакать. Никому не позволено надругаться над королевой.
— Они все, все меня ненавидят… — всхлипывая, пробормотала королева. — Эта страна считает, что во всем виновата я. Да, я австриячка… Но ведь Францию, между прочим, разворовывают сами французы. Я здесь не при чем. Для меня благо Франции — превыше всего. А они… Они…
Тяжело сопя, Людовик принялся успокаивать жену:
— Не надо, моя дорогая, у нас все будет хорошо.