— А вы уверены в том, что он никакой-нибудь шарлатан вроде известного всем нам графа Александра де Калиостро?
Госпожа де Сен-Жам заметно покраснела.
— Нет-нет, — торопливо ответила она. — Уверяю вас, это совершенно иной случай. Не может быть даже никакого сравнения. Это придворный хирург…
Когда Констанция снисходительно улыбнулась, графиня еще более поспешно добавила:
— Уверяю вас, милейшая госпожа де Бодуэн, что этот человек очень умный. К тому же он еще и пишет. Он настоящий врач, каких я редко встречала раньше.
Констанция рассмеялась. . — Могу представить себе, как он пишет!.. Наверное, его стиль похож на его лицо. Ну хорошо, а кто другой?
Госпожа де Сен-Жам озадаченно улыбнулась.
— Какой — другой?
Констанция указала ей взглядом на интересовавшего ее гостя.
— Вот этот низенький краснощекий щеголевато одетый господин, у которого такой вид, как будто он только что съел лимон.
— А, вы о нем?.. — протянула хозяйка салона. — Да, разумеется, это не герцог и не министр, но он человек из довольно хорошей семьи. Он родом из… — на лице ее появилась озабоченность. — Из какой же он провинции?.. Ах, да! Он из Артуа, ему поручено довести до конца одно дело, касающегося кардинала де Роана.
Констанция понимающе кивнула.
— Тогда все ясно. Но я что-то не слышала о том, чтобы после судебного процесса по делу об ожерелье кардинал де Роан снова судился с кем-то.
Госпожа де Сен-Жам неожиданно покраснела еще больше. — Этот человек судится с его высокопреосвященством. Все дело в том, что он брался защищать кардинала де Роана в прошлогоднем деле о бриллиантовом ожерелье, однако, тогда по каким-то причинам его высокопреосвященство уже в самом ходе процесса отказался от его помощи.
— На каком же основании? — спросила Констанция.
— Дело в том, что один из обвиняемых в свое время работал в адвокатской конторе этого человека. Констанция удивленно подняла брови.
— Вы, наверное, говорите о Рето де Виллете, который подделывал записки, предназначенные его высокопреосвященству от королевы. Он же подделал и подпись на его договоре о купле-продаже бриллиантов?
Госпожа де Сен-Жам уныло кивнула.
— Да, Рето де Виллет работал в адвокатской конторе этого человека. В общем, потом у них с его высокопреосвященством возник денежный спор, и оба они предложили моему мужу рассудить их. Между прочим этот провинциал оказался не очень-то проницательным. Но хороши же и те, которые предложили ему вести это дело. Ведь он кроток, как ягненок и робок, как девушка. Кардинал де Роан очень милостив к нему. Констанция усмехнулась.
— Так из-за чего же идет спор? Хозяйка дома как ни в чем не бывало пожала плечами.
— Из-за трехсот тысяч ливров. Констанция едва сдержалась от смеха.
— Так выходит, что этот адвокат требует с кардинала де Роана триста тысяч ливров? И в то же время кардинал очень милостив к нему?
— Вот именно, — сказала госпожа де Сен-Жам. Несколько смущенная своим унизительным признанием хозяйка салона вернулась к карточному столу, где шла игра в «фараон».
К тому времени все уже нашли себе партнеров. Основную игру за столом вел уже знакомый Констанции по прежним встречам у госпожи де Сен-Жам господин де Лаваль. Вот и сейчас он только что выиграл две тысячи экю у какого-то откупщика и посоветовал ему не расстраиваться.
— Почему же я не должен расстраиваться? — недовольно спросил тот. — Две тысячи — это немалые деньги, я бы мог истратить их куда с большей пользой, чем просто выбросить на карточный стол.
Господин де Лаваль рассмеялся.
— Во-первых, никто не заставлял вас садиться со мной за один стол. Во-вторых, вы бы все равно истратили их на какую-нибудь содержанку.
Под неодобрительные возгласы откупщик поднялся из-за стола и покинул свое место, которое было тут же занято незнакомым Констанции веселым господином.
Графине де Бодуэн было нечего делать, и она подошла к камину и уселась на стоявшую возле него кушетку. Изумлению ее не было границ, когда она увидела что напротив нее по другую сторону камина сидел генеральный контролер финансов.
Казалось, господин де Калонн дремлет, хотя с таким же успехом он мог предаваться раздумью, которое нередко одолевает государственных деятелей.
В эту минуту рядом с Констанцией остановился творец «Женитьбы Фигаро» господин Бомарше. Увидев изумленный взгляд женщины, направленный на генерального контролера финансов, Бомарше не говоря ни слова, разъяснил ей эту загадку.
Он показал сначала на ее собственную голову, а потом на голову Калонна довольно язвительным жестом, раздвинув два пальца и сжав в кулак остальные.
Констанции показалось, что Бомарше хочет подойти к господину де Калонну сзади и как-то пошутить над ним. Поначалу, она хотела остановить его, но затем передумала. Похоже, что Бомарше тоже передумал.
Он склонился над Констанцией и прошептал:
— Ну, как вам это нравится? Она пожала плечами.
— А что это значит?
Бомарше подмигнул ей, указывая на министра.
— Не будите его, — шепотом сказал он. — Это большое счастье, когда он спит.
Констанция еще раз посмотрела на господина де Калонна.
— Но ведь и во сне он, наверное, занимается своими финансами, — сказала она.
Разговор между Констанцией и Бомарше не остался незамеченным для генерального контролера финансов.
— Разумеется, — ответил им государственный муж, который угадал смысл разговора по одним только движениям губ. — Дал бы нам бог поспать подольше, тогда У нас не было бы того пробуждения, которое вам теперь доведется увидеть.Бомарше демонстративно поклонился.
— Милостивый государь, — сказал писатель, — я должен поблагодарить вас.
Тот удивленно поднял брови.
— За что это?
— Видите ли, господин генеральный контролер… Видите ли, после того, как вы выдали миллион ливров графине де Полиньяк, она, наконец-то, смогла рассчитаться со мной за давний долг, из-за которого я бы вполне мог посадить ее в тюрьму.
Лицо господина де Калонна покрылось пятнами.
— У вас чересчур хорошая память на долги, господин Бомарше. Но вы — человек неблагодарный, — сухо заметил министр, рассерженный тем, что один из его секретов был разглашен в присутствии большого количества людей.
Знаменитый писатель поджал губы.
— Очень может быть, — сказал Бомарше, задетый за живое. — Но у меня теперь есть деньги, которые помогут мне смириться с этим недостатком.
Калонн демонстративно закрыл глаза, сделав вид, что не расслышал его слов.
Когда игра в карты закончилась, была уже половина первого ночи. Констанция уже собиралась было уйти, однако, она неожиданно почувствовала голод и решила остаться у госпожи де Сен-Жам, чтобы поужинать.
Все сели за стол. Гостей было не больше десяти человек: господин Бодар де Сен-Жам и его жена, генеральный контролер финансов господин де Калонн, автор «Женитьбы Фигаро» господин Бомарше, двое незнакомцев, о которых Констанция спрашивала у хозяйки салона, две симпатичные особы вполне определенных наклонностей, которых и называть-то не стоит, а также какой-то откупщик — Констанции показалось, что его зовут Лабрюйер.
Вначале вечера у госпожи де Сен-Жам было человек тридцать гостей, но к этому времени большинство уже разошлось, и за столом собрались только эти десять, да и то две незнакомые Констанции личности остались ужинать лишь по особому настоянию хозяйки: одного ей хотелось угостить в благодарность за свое исцеление, другого же она пригласила скорее всего для того, чтобы доставить этим удовольствие мужу.
Со своим мужем она целый вечер кокетничала, и Констанция никак не могла понять, для чего ей понадобилось это делать.
Вначале за ужином царила смертельная скука, особенно стесняло всех присутствие этих двух незнакомцев и откупщика. Затем к гостям присоединился веселый молодой человек, который, проиграв в карты господину де Лавалю, проводил его до дверей и вернулся назад. Он подмигнул Бомарше, чтобы тот напоил хирурга, сидевшего по правую руку от него, дав понять, что адвоката берет на себя.
Поскольку развлечься было нечем, Констанции оставалось только позабавиться несуразным поведением обоих.В игру включился даже господин де Калонн. К этому молчаливому заговору мгновенно примкнули и две легкомысленные дамы. Многозначительными взглядами они дали понять господину Бомарше и веселому молодому человеку, что соглашаются играть свои роли.