— Я хочу спросить, — медленно проговорила девчонка, опуская глаза, — ты не будешь против путешествовать со мной, путник Фред? — ее голова повернулась к мальчишке, но глаза смотрели куда-то сквозь него, словно она говорила с воздухом, а смотрела вообще на пейзаж, раскинувшийся поодаль от нее.
Мальчик молчал, но в душе уже говорил «да», при чем это слово заполняло его всего, не оставляя даже словосочетания «я подумаю».
Констанция, неведомым ей чувством, уже знала ответ, но упорно делала вид, что абсолютно не догадывается о дальнейшем развитии событий.
Фред, выхватив момент, когда голос его не дрожал, а дыхание не прерывалось, сказал:
— Не против, Констанция, — он взглянул на нее и вся его робость, все волнение испарилось.
Девочка слегка улыбнулась и в последний раз взглянула на дом позади них, мысленно поблагодарив кров за теплую ночь.
Вдруг Фред совершенно случайно кинул взгляд на плащ Констанции и, не думая, спросил:
— Откуда на тебе плащ?
— Один знакомый сказал, что будет дождь, — спокойно произнесла она.
— Сегодня?
— Нет.
— Тогда зачем плащ?
— Дождь же.
— Но ведь не сегодня!
На этом они замолчали и медленно двинулись на юг. Первые полчаса они шли молча, не говоря ни слова даже в воздух, а последующие полчаса активно спорили.
— Да мне просто интересно! — воскликнул Фред, волочась за Констанцией, которая, вопреки своим ожиданиям, смеялась.
— Ты уж извини, путник, но я не демон, — еще посмеиваясь, ответила она.
— Но и не ангел, знаешь ли, — съязвил он, оскорбленный ее несерьезностью. — Может, ты какое-нибудь божество?
Это предъявление вызвало новый залп смеха, но более вялого, чем в первый раз.
— Нет же, нет! — воскликнула она, словно ответ был на поверхности, но мальчик никак не мог до него добраться. — Бери ниже!
— Нечисть? — догадался он.
По новому приступу смеха он понял, что опять промахнулся.
Фред беспомощно вздохнул. Ему был не понятен этот смех, его причины и настроение. То ли она смеялась чисто от веселья, то ли насмехалась над ним, над его глупыми словами. Это ломало его голову, заставляло отгородиться от реальности, перестать воспринимать эту реальность, только, чтобы подумать.
— Но тогда кто же ты? — в сердцах воскликнул он, исчерпав все предположения на этот счет.
Констанция больше не смеялась и даже не улыбалась, но и серьезной не выглядела. Ну, по крайней мере, со спины.
— Незачем тебе это, путник, — проговорила она спокойным, ровным голосом, словно это не она несколько секунд назад безудержно хохотала.
Эта ее приставка «путник» в каждом прямом обращении к нему его ужасно раздражала. Словно они просто встретились и завязали разговор, потому что им в одну сторону. Хотя, так почти и было, но ведь они уже более-менее знакомы, к чему все эти приставки?
— В таком случае, скажи, что это за синяки на твоих руках? — Фред начал отставать, поэтому подбежал прямо к ней и шел теперь с Констанцией в одну ногу. — А ещё лицо. Что с тобой случилось?
В последний момент Фред понял, что сказал лишнее. Теперь она будет считать его бестактным балбесом, хотя тот и имел голову на плечах. Просто вырвалось у него от злости.
Девчонка посерела, попыталась спрятать руки и лицо, скорее по привычке, от безысходности, чем от надежды, что он, не видя их, забудет про свой вопрос и оставит ее в покое.
— Это совсем не важно, — быстро буркнула она, опуская голову. — Не с тобой же случилось. Тем более это не смертельно, я переживу.
Мальчик, до сего момента не сводивший с нее глаз, отвернулся в противоположную сторону и немного помолчал. Констанция подумала, что легко отделалась, но всё же на всякий случай натянула капюшон на самый лоб.
— Когда я резал свою руку твоим ножом, этого не было, — зачем-то сказал он.
Констанция никак не отреагировала, лишь слегка потерла запястья пальцами. Это движение причинило ей сильную боль, но девочка по привычке её даже не замечала.
И вновь они замолкли, задумчиво водя взглядами по сторонам.
Фред раздумывал, какой вопрос можно было бы задать, чтобы получить на него прямой, искренний ответ. Констанция казалась ему существом скрытным, но, тем не менее, не умеющим контролировать свои эмоции и идущая на поводу у своих инстинктов.
Констанция приводила более значительные выводы об ее новом спутнике. Жил он не богато, но это настолько очевидно, что и в доказательствах не нуждается; путешествует он оттого, что мать, последняя державшая его нить, умерла, и теперь, не смотря на отсутствие естественной боли, он ощущает что-то вроде стыда, поэтому решает покинуть родные края. С чертами характера тоже все было примерно ясно: вспыльчивый, немного глуповат, отходчив (но это не точно), обладает чувственной натурой, любит задавать вопросы.