— Почему ты молчишь? — его явно задевала эта пауза.
— Я...у меня просто очень слабый пульс. Вам, наверное, просто показалось, — пробубнила она.
— Ты не дышала, — каждое слово он выделил особой интонацией, заставляющей понять, что это все его очень злит и пугает.
Он что, требует объяснений? Прямо сейчас?
Констанция молчала, пытаясь справиться с удушающими сомнениями и давящими обстоятельствами. Фред видимо почувствовал ее замешательство и смягчился.
— Так кто же ты? — тихо спросил он. Вопрос был скорее риторический и сказан был на эмоциях.
«Я часть той Силы? Вероятно, да», — пронеслось в голове.
Воцарилась тишина, нарушаемая лишь скрипом половиц внизу, под ними, и негромкими разговорами, едва слышимыми.
Фред, глядя в пол, заключил, что больше ничего девочка не скажет и, тихо что-то пробурчав, он скрылся.
Констанция судорожно выдохнула и, принятое накануне решение было вновь пересмотрено и утверждено.
Фред спустился вниз, к самому началу ужина. Семья Королли состояла из мистера Мэта Королли и миссис Клэр Королли, из двух девочек-близняшек Нэнси и Нинон, а так же из их младшего брата Рори.
— А ваша спутница с нами не поужинает? — простодушно осведомилась миссис Королли, расставляя столовые приборы по кругу.
— Она еще слишком слаба, — сконфуженно проговорил Фред, не зная, куда ему деваться, — пожалуй, еще не совсем отдохнула.
Они сели за стол. На несколько минут Фред словно забыл, где находится. Словно вокруг него не незнакомые добрые люди, а вполне себе хорошо знакомые друзья, практически лучшие.
К каждому члену семьи он относился с теплым уважением и безграничной симпатией, новое приятное знакомство было словно дурманом, заставляющим забыть все переживания и беды.
Хозяева чувствовали легкий дискомфорт от его легкости и безмятежного поведения, но, тем не менее, были с ним веселы и внимательны.
Констанция, сидя наверху, пыталась решить, что сделает в следующую секунду. Спуститься вниз будет проблематично с учетом того, что ей стыдно за все это происшествие. Лечь спать тоже не представлялось выгодным, так как ночью нужно было бы проснуться. Просто сидеть и размышлять было единственным хорошим решением. Но о чем размышлять, когда все уже решено и все тщательно обдуманно?
И тут она вспомнила Лер. Что же было в ней не так? Констанция напряженно нахмурилась.
Нужно вспомнить, вспомнить все до мелочей. Что же было не так в ее поведении? Возможно, загвоздка была в ней самой, но что именно, Констанция? И тут ее осенило.
Все то время, пока они с ней разговаривали, Лер Ронк прикасалась своими пальцами к шерсти. Не накрывала мех ладонью, чтобы погладить, а именно касалась его пальцами.
Что она делала с этим бедным животным? Это определенно была магия. Лер — представитель удовольствия, может ли это означать, что она не охотилась, а пыталась лишить его боли? На сердце Констанции вдруг потеплело.
Но что-то было определённо не так. Что же?
Девочка представила себе ее руку, отчетливо нарисовала в своем воображении ее пальцы. На указательном что-то блестело, на мгновение это ослепило Констанцию, заставило отвернуться и закрыть глаза. Что бы это могло быть? Ответ слишком очевиден, это было кольцо. Почему она сразу его не заметила?
Констанция углублялась в свои размышления настолько сильно, что перестала слышать даже громкие возгласы Фреда снизу. Ее полностью поглотили воспоминания.
Но солнца не было. Там, где они сидели, не было видно даже неба, не то, что солнца. Тогда что же ослепило девочку, если не отражение света в кольце?
Возможно, какой-то светящийся камушек, или какая-то магия. И опять все упирается в магию. Так магия не была сказкой или алхимическими экспериментами?
Больше думать об этом не было никакого желания.
После нескольких напряженных часов наконец-то наступила ночь, и все разошлись по своим комнатам. Констанция слышала, как Фред остановился около ее двери, словно что-то подслушивал, или боролся со страхом постучать; а потом ушел, скрипнув дверью.
Неожиданные мысли, пришедшие ранее, улетучились, и девочка задремала.
На улице сейчас были предрассветные сумерки, приближалось утро. В комнате значительно похолодало, ибо огонь в печи давно потух и дом остыл.
Констанция приоткрыла глаза и чуть не вскрикнула от осознания того, что проспала собственный побег. Ее взгляд метнулся в окно. На горизонте небо начало светлеть. А воздух начал жечь легкие, раздражая тело.
Одеяло было отброшено, плащ, аккуратно сложенный рядом на тумбочке, был накинут на плечи и девочка, моля саму себя и Господа, не скрипеть половицами, тихо вышла.