Константа
Пролог
О беспредельные Мойры, о чада любимые Ночи!
Вам, о имущие много имён, я молюсь …
Ныне грядите ко мне, о воздушные, с кроткой душою!
Дщери благого отца — о Лахесис, Клото и Атропа!
Неотвратимые, неумолимые, вы, о ночные,
О вседарящие, о избавители смертных в несчастьях,
Мойры, внемлите мольбам — священным моим возлияньям…
Орфей
В некоторых религиях верят, что Бог воссоздаёт мир каждое мгновение, разрушает и собирает его заново с незначительными изменениями. Не знаю, правда ли это. Я всегда был далёк от любых религиозных воззрений и философии в целом, но одно знаю точно – мир постоянно меняется. Порой в незначительных мелочах, едва уловимых отличиях на периферии сознания, а иногда я даже не узнавал себя и людей вокруг, будто весь мир запихнули в одну огромную банку и тщательно взболтали, прежде чем снова вылить на мою голову. Это пугает. Меня давно преследуют жуткие, давящие мысли. Может, кто-то подменяет реальность, когда я засыпаю ночью или вовсе пока моргаю? Вытаскивает её из-под меня резким движением рук, как скатерть со стола, на котором безмятежно пребывают хрустальные фигурки людей, чтобы с волшебным пируэтом вернуть всё на место, но уже с другим узором на скатерти. В одном я могу быть уверен – каждый раз, когда гаснет свет, весь мир умирает, а может, засыпает или исчезает в небытии, чтобы родиться вновь в ярком, выжигающем свете, обновиться, очиститься и стать чем-то иным. Каждый раз кто-то незримый вносит в него небольшие изменения, пока никто не видит, пока вся Вселенная спит под покровом темноты. Но спустя время эта тьма вновь пожрёт новый мир, и всё будет повторяться снова и снова, только теперь я не смогу забыть, чем он был до этого… кем Я был.
В этот раз всё случилось как прежде: небольшой полёт в неизвестности, ослепительно яркая вспышка и полная дезориентация в пространстве. Новый мир рождался на моих глазах, проявляя свои черты в белом океане всепоглощающего света. Мне нужно время, чтобы собрать разрозненные мысли, расплескавшуюся личность после взрыва старой реальности, осознать себя в хаосе чужих мыслей. Но постепенно я начал понимать, что снова очутился в незнакомом месте, всё тело трясло, в груди клокотал тугой комок нервов, а руки охватил сильный тремор. На меня накатывали всё новые волны вопящих и рвущихся наружу эмоций, сковывающих и пугающих мыслей. Я отчаянно не хотел думать о случившемся несколько минут назад, отказывался верить, признаться себе в чём-то страшном… но в чём? После того как яркий свет окончательно перестал терзать мои налитые кровью глаза и убрался обратно в тусклую лампочку над головой, я обнаружил себя в тесной, плохо освещённой и совсем незнакомой ванной комнате. Я стоял перед небольшим зеркалом, висящим над керамическим умывальником, на который опирался обеими руками. Из крана под напором била холодная вода, иногда окропляя мои пальцы, отчего они ещё сильнее впивались в края раковины. Я еле стоял на ногах, тело не слушалось, а взгляд лихорадочно метался по отражению в зеркале. Небритый, осунувшийся, с огромными мешками под глазами… боже, что же случилось со мной на этот раз?
Я с трудом поднял руку и медленно провёл ладонью по щеке, ощупывая многодневную щетину, и случайно оставил размашистый багряный след по всему лицу. Потом отпрянул от раковины, едва не потеряв равновесие, и со страхом осмотрел себя. Ладони, рукава куртки, штаны – всё забрызгано кровью. Она везде, даже на стенах и умывальнике остались следы от моих прикосновений. Столько крови… Моей? Нет, не похоже. Я настойчиво делал вид и врал себе, что не знаю о произошедшем, пытался отгонять от себя назойливые мысли, но воспоминания о новой жизни отчаянно рвались наружу, догоняли изменившийся мир и боролись с моим сопротивлением.
Я сделал ещё один шаг назад и случайно задел некий предмет, лежавший под ногами, отчего тот заскрежетал по кафелю противным металлическим визгом. Нож. Большой кухонный нож, весь покрытый кровью, заскользил по полу и ударился об стену. Первым стремлением стала глупая мысль наклониться и поднять его, но вспышка «чужих» воспоминаний быстро отбила навязчивое желание. В этом провидении я увидел нож в своих руках, момент удара, услышал глухой хрип…
Я метнулся обратно к раковине в отчаянной попытке смыть с рук всю эту мерзость, но кровь уже начала сохнуть и неохотно покидала дрожащие пальцы и ещё неохотнее рану в глубине сознания.
«Нет… нет… не может быть! Я не мог!» – повторял я себе, хотя уже знал горькую правду. В этот раз всё зашло слишком далеко.