Сергей Слюсаренко
КОНСТАНТА СВЯЗИ
Совершенно секретно. Только для чтения.
Хранить вечно.
Заполнять ТОЛЬКО от руки.
Уровень допуска — ноль.
Имя: Вадим Иванович Малахов.
Дата рождения: 17.05.1975.
Социальное происхождение: служащий.
Позывной: Тираторе.
Специальность: стрелок-радист.
Звание: открытое — капитан, пенсионное — генерал-лейтенант.
Образование: высшее, кандидат психологических наук; специальность: «военная психология»; тема диссертационной работы: «Психология ближнего боя с применением классифицированных стрелковых средств». Защищена на сессии закрытого ученого совета Института военной психологии 19 апреля 2000 г. Результаты голосования — негативные. Звание присвоено решением Председателя ВАК.
Время привлечения в группу «Табигон» — 12 апреля 1995.
Участие в операциях группы «Табигон»:
1996 — «Таблетка Бога».
1997 — «Непрерывные молнии».
1999 — «Свердловское НЛО».
1999 — «Оптовый рынок».
2001 — операция «09.11».
После операции 2001 года подал заявление о выходе из группы. Переведен в неактивный состав. Восстановлен в активном составе в 2002 году.
2012 — операция «Золотая сфера».
В 2012 году приговорен особым трибуналом ОБСЕ к смертной казни. Казнь приведена в исполнение немедленно с трансляцией в прямом эфире.
Перемещен под защиту программы «Скрытая личность».
Место постоянного проживания под прикрытием — Киев.
Награды:
1995 — отличник Российской армии.
1996 — медаль «За отвагу».
1997 — Герой России.
1998 — орден Андрея Первозванного.
1999 — дважды Герой России (согласно закрытому указу Президента России).
2001 — Почетная грамота Президента России.
2001 — орден Пурпурного сердца (США), орден Почетного Легиона (Франция), «За заслуги перед отечеством» первой степени.
В настоящее время выведен из активного состава.
1. Характеристика руководителя группы «Табигон» Малахова Вадима Михайловича.
Малахов В. М., позывной «Тираторе», в группе «Табигон» с 1984 года. С первых дней работы в группе проявил себя как грамотный специалист и хороший товарищ. В активных операциях проявлял себя с лучшей стороны. Отличался высокими морально-политическими качествами. Холост. Воспитывает сына 2008 года рождения. Хороший семьянин. Принимал активное участие в общественной жизни группы и художественной самодеятельности. Группа считает, что Вадим Малахов достоин того, чтобы коллектив взял его на поруки.
Малахов В. М. может быть допущен к активной работе.
— Утверждено на профсоюзном собрании группы «Табигон» Центра исследования аномальных явлений.
Председатель профсоюзной ячейки, инструктор боевого вождения
2. Приказ Верховного Главнокомандующего (выписка)
Перевести Малахова В. М. на работу в подотчетные структуры.
Из состава службы не выводить. Объявить благодарность за отличную службу. По достижении пенсионного возраста обеспечить проживание под прикрытием.
3. Заявление Исаевой (Малаховой) Ольги Сергеевны.
Прошу считать мой брак с гражданином Малаховым В. М. недействительным в связи с открывшимися обстоятельствами. Ходатайствую о сохранении за мной служебной жилплощади, полученной во время брака.
Резолюция: удовлетворить. Выделить жилплощадь социального типа. Личные вещи Малахова В. М. изъять.
Глава первая
Капля словно сомневалась, упасть ли ей из пластиковой трубочки вниз, или вернуться назад в трубку. Эта нерешительность вызывала у Малахова раздражение и подсознательное напряжение. Вадиму казалось: еще секунда — и сведет мышцы на ступне от такого ожидания. А эта зараза все не решится выползти наружу.
«И вообще, — подумал Малахов, — что это за капля? Что за трубки?»
Вадим осмотрелся насколько мог и увидел, что рядом с ним стоит железный штатив, в котором закреплена бутылка с жидкостью.
«Да ладно, не надо уговаривать самого себя, что все в порядке, — решил Вадим, — это же капельница перед глазами. Вот поэтому и такое мерзкое ощущение в локте. Игла торчит в вене. Ну конечно, больница. С пьянящим запахом эфира, приглушенными шорохами пациентов в коридоре, ароматом несвежего борща из столовой. И тусклым светом из окон».
И сразу все стало ясно. Борт грузовика, удар затылком об асфальт. События недавнего прошлого всплыли внезапно, словно в памяти прорвалась плотина. И почему-то комок подступил к горлу. Как когда-то в детстве, когда Вадима уличили в краже конфет, предназначенных для гостей.
За больничной дверью послышались шаги. Судя по всему, это врач. Больные — они все шаркают шлепанцами. А этот топает, не стесняясь. Очень хотелось, чтобы он зашел именно сюда. Вадим уже понял, что палата с крашенными зеленой краской стенами, туманными от вековой грязи окнами не имеет никакого отношения к госпиталю Центра, где за каждую пылинку уборщиц гоняют как сидоровых коз. А в палату действительно вошел врач.
— О, вижу, вы уже вполне! — произнес молодой человек в белом халате. Был он жизнерадостен и лыс.
— Да, я всегда вполне, — не задумываясь, ответил Малахов. — А скажите, доктор, когда мне можно домой?
— Я не доктор, я врач. Ваш лечащий врач. — Видно было, что парень не настроен серьезно. Это хороший симптом. У постели умирающего не улыбаются во всю пасть. — Вот мы сейчас узнаем, как вы себя чувствуете, и решим с вашей выпиской.
— А как я себя чувствую? — В голове у Вадима была полная неразбериха. — Вот капельница, это вы мне что, морфий вводите?
— Ну… морфий не морфий, а глюкозу точно. Вы же второй день не ели, надо вас как-то поддержать.
— Второй день? — Малахов делано изумился.
— А вы что, ничего не помните? — На лице врача появилось выражение настороженности.
— Помню все, конечно, — быстро ответил Вадим. — Задний борт грузовика, удар затылком об асфальт. Потом тут. Тошнило сильно.
— У вас замечательные друзья. — Врач сделал ударение на слове «замечательные». — Они вас привезли сюда среди ночи, договорились с дежурным врачом, устроили все просто прекрасно. И лекарства купили необходимые.
Про тошноту Вадим сказал неправду. Пусть думают, что сотрясение мозга.
С таким диагнозом вроде бы в больнице держат всего пару дней. Малахову было совершенно наплевать на сотрясение, на врача, хоть он и казался парнем симпатичным. Вадим хотел определенности. Во-первых, убраться отсюда. Он не любил больниц, хоть там добрые санитарки, умные медсестры, жизнерадостные врачи и мудрые профессора. Но все это, как компьютерная игра. Засосет, не вырвешься и останешься в ней навсегда. А во-вторых, он хотел понять многое из того, что пока противоречило естественному ходу вещей. Например, почему он оказался в этой немытой больнице, почему до сих пор вокруг него не толпится высшее начальство, так любящее свежие отчеты по окончанию операции. В общем — хотелось наружу.
— Мы сейчас вас осмотрим, потом будем решать, не возражаете? — Наверное, врачу также было неинтересно возиться с пациентом. — Кстати, вы флюорографию когда последний раз делали?
— Это кстати? Я последний раз не делал флюорографию никогда. У меня аллергия на радиацию, — ответил Вадим, скорбно склонив голову набок.