Из книги «Злые чары»
(М., «Золотое руно», 1906)
Близ синего камня/Près de la pierre bleue
Близ Синего камня песок золотой,
Песок золотой, измельченный Водой.
Вода — голубая, прозрачная днем,
И черная, злая во мраке ночном.
Близ Синего камня песок золотой,
И падает с Неба звезда за звездой.
Вода умножает и точит песок,
А камень все тот же, и путь все далек.
Пути все далеки для тех, кто идет
Песком измельченным, над сказкою вод.
И вечно все тот же песок золотой,
Близ Синего камня, над вечной Водой.
Près de la Pierre Bleue est le sable d'or,
Le sable d'or que grena l'eau.
Eau bleue, transparente le jour,
Et noire, et méchante, dans la ténèbre des nuits.
Près de la Pierre Bleue est le sable d'or,
Et tombe du ciel, une étoile, après une étoile…
L'Eau multiplie et retravaille le sable,
Et la Pierre est la même, et longue reste la route.
Toutes les routes sont longues à qui marche
Sur le sable grené, au long du dire fantastique des eaux.
Et éternellement le même il est, le sable d'or,
Près de la Pierre Bleue, au-dessus du Flot éternel…
Traduit par Alexandra de Holstein et René Ghil
Призрачный набат/Le tocsin fantôme
Я дух, я призрачный набат,
Что внятен только привиденьям.
Дома, я чувствую, горят,
Но люди скованы забвеньем.
Крадется дымный к ним огонь,
И воплем полон я безгласным, —
Гуди же, колокол, трезвонь,
Будь криком в сумраке неясном.
Ползет густой, змеится дым,
Как тяжкий зверь — ночная чара.
О, как мне страшно быть немым
Под медным заревом пожара!
Moi, fantôme tocsin je suis âme,
Et toujours des seuls spectres perçu.
Les maisons, je le sens, sont en flammes;
Les vivants s'y oublient, à l'insu.
La fumée entre eux se pelotonne.
Je suis plein d'un mutisme obsesseur.
Clame, ô cloche, résonne, bourdonne:
Deviens cri par la vague noirceur!
La fumée, à nœuds rampants, serpente;
Lourde bête, la nuit rêve et dort.
Ô d'être muet, quelle épouvante!
Sous le ciel embrasé, tout en or.
Traduit par Jean Chuzeville
Тринадцать сестер/Les treize sœurs
Сестры, сестры, Лихорадки,
Поземельный взбитый хор!
Мы в Аду играли в прятки.
Будет! Кверху! Без оглядки
Порадеет хор сестер.
Мы остудим, распростудим,
Разогреем, разомнем.
Мы проворны, ждать не будем.
Сестры! Сестры! Кверху! К людям
Вот, мы с ними. Ну, начнем.
Цепко, крепко, Лихорадки,
Снова к играм, снова в прятки.
Человек — забава нам.
Сестры! Сестры! По местам!
Все тринадцать — с краснобаем,
Где он? Жив он? Начинаем.
Ты, Трясея, дай ему
Потрястись, попав в тюрьму.
Ты, Огнея, боль продли,
Прах земли огнем пали.
Ты, Ледея, так в озноб
Загони, чтоб звал он гроб.
Ты, Гнетея, дунь на грудь,
Камнем будь, не дай дохнуть.
Ты, Грудея, на груди
Лишку, вдвое погоди.
Ты, Глухея, плюнь в него,
Чтоб не слышал ничего.
Ты, Ломея, кости гни,
Чтобы хрустнули они.
Ты, Пухнея, знай свой срок,
Чтоб распух он, чтоб отек.
Ты, Желтея, в свой черед,
Пусть он, пусть он расцветет.
Ты, Корчея, вслед иди,
Ручки, ноженьки сведи.
Ты, Глядея, встань как бес,
Чтобы сон из глаз исчез.
Ты, Сухея, он уж плох,
Сделай так, чтоб весь иссох.