— Да, мам. Нет, не домой. Меня пригласили на ужин. Кто? Если бы я знал. Сэм Блэк и Акане?.. — вопросительно смотрю на девушку.
— Мацуо. Из клана Джунсиначи, — слегка приклоняет голову девушка.
— Мацуо, — повторяю я. — Эм-м-м. Ну, наверное, та самая. Да. Нет, она не моя девушка. Да, красивая.
Краем глаза вижу, как у Акане дергается щека. Сэм смотрит на меня исподлобья. Не обращаю внимания, продолжаю играть свою роль маменькиного сыночка:
— Да, буду позже. Что? Явился? И что делает? В игры играет? Я понял. Хорошо. С ночёвкой? Не знаю, может быть. Думаешь? Хм, так далеко? А ты-то откуда знаешь? А-а-а. Секунду.
Прикрываю микрофон, говорю Акане:
— Я останусь у тебя на ночь. Мать говорит, что ты живешь на другом конце Москвы. А это пробка на три часа в одну сторону.
Акане коротко кивает, отворачивается. Сэм широко распахивает рот:
— Блин, а что… так можно было?
Смотрит на Акане, на меня, снова на Акане…
… снова на меня.
Глава 8. Джунсиначи
Мы едем в колесни… тьфу… в машине. Мозг путается. Слишком много новых знаний просыпается, слишком многое я узнаю.
Я сижу на кожаном диване. Внутренности машины мало чем отличались от маленькой, но роскошной комнаты.
И как так получилось, что я сижу между Сэмом и Аканой?
Не хочу сказать, что мне неприятно. От девушки пахнет цветами. Мой острых нюх усиливает этот аромат. А тепло, которое я чувствую от нее, заставляет напрячься некоторые… части моего подросткового тела.
Чешу нос:
— Кхм… вообще-то тут еще места есть, — киваю на противоположный диван.
Молчат. Ну что за детский сад.
— Ла-а-а-адно, — пересаживаюсь.
Теперь Сэм сидят с Аканой. Ерзают на месте.
— А вам сколько лет?
— Мне девятнадцать, — быстро говорит Сэм, принципиально не глядя на Акане.
Акане морщит носик:
— У девушек неприлично такое спрашивать, Киба-кун. Ты разве не знал?
— Ей двадцать один.
— Сэм-кун! Бака!
Вроде взрослые уже. А ведут себя, как дети. Хотя у важных особ часто вырастают вот такие вот. На публике петухи, а в любовных играх цыплята. Никакого секса до брака, все дела.
Закидываю ногу на ногу:
— Ну, так зачем я вам нужен? Поиграем или поговорим начистоту?
Сэм и Акане переглядываются.
— Киба-кун, ты похоже что-то не понимаешь, да?
— В смысле?
Сэм ядовито улыбается:
— Ты нарвался, дружище. Что тебя удивляет? Да, мы замечаем таких людей, как ты. Стараемся с ними дружить, поддерживать отношения. Даже с… э-э-э… чернью.
— Сэм-кун!
— Ну что? Если не мы его приголубим, сделают Исталы. Или не дай бог Вальты. Хотя… вряд ли. Ты больше похож на негров…
— Сэм!
— Да что? Филзели не негры, что ли?
— Чернокожие! Афроамериканцы! Прояви уважение!
— Да я уважаю-уважаю. Вот ведь… Киба, ты уважаешь негров?
— Мне все равно.
— А гомиков?!
Акане стукнула Сэма по руке, выругалась на японском.
— Ай! Да хватит уже!
— Ты ведешь себя, как беляк!
— О-о-о, значит ты их тоже считаешь чернью хе-хе…
— СЭМ!!!
Словно по команде, Сэм и Акане натягивают серьезные маски. Даже ритм сердца у них устаканивается.
— Два раза — случайность, — говорит Сэм.
— Три раза — статистика, Киба-кун, — подхватывает Акане. — Сначала ты дерешься с тремя и отправляешь двоих из них в лечебницу. Потом ты глумишься над Клоушем и…
— Гх-р-р-р, — проводит пальцем себе по горлу Сэм. — Отправляешь его к праотцам. Это же уже три, да? Ага. И четвёртое: ты неплохо разрулил с Дэном. Даже несмотря на то, что теперь умр…
— Сэм.
— Э-э-э, несмотря на то, что теперь ты в ж…
Акане сует руку под кимоно, нащупывает свой… агрегат.
— Да понял я! — вжимается в диван Сэм. — В общем, теперь у тебя большие проблемы, дружище. А мы любим дружить с тем, у кого большие проблемы с силачами. Фетиш такой, ага.
— Возьмете меня в клан? — усмехаюсь я.
Акане качает головой:
— Это не так просто, ты же знаешь. Взять гайдзина в семью Джунсиначи практически невозможно. Чистота нашей крови…
… — божественна, — закатывает глаза Сэм. Видно, что он чем-то недоволен.
— Гайдзин? — спрашиваю я.
— Иностранец, — кивает Акане. — За всю историю Джунсиначи в клан было принято всего несколько десятков гайдзинов. За самые высшие заслуги. Плюс, ты в совершенстве должен владеть сразу двумя направлениями. Суммой тела: выносливость и предметной суммой: твердое. А это предрасположенность… Хотя… Я вижу, твои глаза…
— Мой отец японец, — киваю я.
— Вот оно что. Ну… это мало что меняет. Полукровки не сильно отличаются от гайдзинов.
— Зато в Новусы мы берем кого попало, — улыбается Сэм.
— Сэм-кун, не привирай. В клан Новус тоже попасть непросто.
— Попроще, чем к вам, — бубнит Сэм.
Похоже, начинаю понимать. Сэм неровно дышит к Акане, но сблизиться с ней у него никогда не получится из-за строгих правил клана чистой крови.
Мы едем около двух часов. Несмотря на некоторые детские взгляды Сэма и Акане, они оказались довольно образованными и мыслящими. Их интерес ко мне вполне понятен. На игровой доске появился новый игрок. И пусть даже пока пешка, но потенциально любая из них может дойти до края доски, став ферзем.
Разумеется, это не значит, что я сам к ним не присматриваюсь. Общение с сильными мира сего — первый шаг к пониманию, что со мной произошло. Да и ко всему остальному…
По-хорошему мне бы вернуться домой и убедиться, что с семьей все в порядке. Но Сэм на это сказал, что Дэн при всех угрожал им расправой. А значит, в случае чего, его клан первым попадет под подозрения. Дэн хоть и ведет себя как перекачанный кабан, но немного с мозгами. Подставляться открыто не будет. По крайней мере — пока.
— Но, — многозначительно смотрит на меня Акане. — Ты действительно в сложном положении. Новая Сила не прощает таких обид. А ты сильно их обидел, Киба-Кун. Расскажи мне, что собираешься делать? Ты ведь пошутил, что перебьешь их всех?
Сэм фыркает:
— Так себе шутка.
— Не пошутил.
Глаза Акане хищно блестят, хотя она очень старается скрыть эти чувства:
— И как же ты собираешься это сделать? Ты ведь даже не одаренный, Киба-кун.
— Увидите.
— Но…
— А вот и приехали! — смотрит в окно Сэм. — Акане, сколько стоит такой особняк?
— Откуда же я знаю.
— Не ври.
— Не приставай, Сэм-кун.
Я смотрю в окно. Машина останавливается у ворот, суровая узкоглазая охрана тщательно проверяет все, даже заглядывает внутрь. Спрашивает что-то у Акане на японском, кивая на меня.
Нас пропускают, и мы довольно долго едем через ухоженные сады. Подъезжаем к… совру, если не назову это настоящим замком.
Дверь нам открывает слуга. Кланяется Акане, Сэма приветствует коротким кивком, а на меня даже не смотрит. Закрывает дверь, чуть меня не придавливая. Акане видит это, ругается. Дворецкий низко кланяется:
— Комэнасай, Акане-сама, — смотрит на меня. — Добро пожаловать, уважаемый гость. Прошу…
Вроде обычный слуга, а во взгляде столько презрения, что хочется плюнуть ему в лицо. Разумеется, свои желания я оставляю при себе. Следую за Акане. Массивные двери открывают двое слуг, и мы попадаем в вестибюль. В глазах рябит от роскошной простоты. Невозможно описать антураж японского интерьера. Великолепие в строгости и минимализме. Я такое вижу впервые.
Нас встречают слуги в кимоно. Все как на подбор в традиционных японских кимоно. Замерли в поклонах. Мимо проходит высокий, худощавый мужчина лет шестидесяти. Чистокровный японец с темными глазами, кустистыми бровями и пучком волос на затылке.
Он разговаривает по телефону, замечает нас. Сбрасывает вызов, смотрит на Акане. Они на повышенных интонациях стали переговариваться на японском. И судя по голосу, он не сильно доволен. Интересно только, чем. Мной что ли? Раз уж слуга так на меня отреагировал, то что уж говорить об этой важной птице.
Мы с Сэмом переглядываемся.