Только вот…
Всем плевать.
Достаточно лишь попасть под подозрение, чтобы тебя проверили… чуть получше.
Гэкару сразу же входит в роль:
— Стражи?! — наигранно удивляется он. — Зачем ты их вызвал, Киба? Я думал, мы устроили честный поединок. Я разочарован.
— Не люблю проигрывать, — пожимаю плечами, язвительно уставившись в глаза Гэкару, и кричу: — Стража! У меня есть сведения, предполагающие, что Гэкару может являться членом террористической организации Фрагор и что он причастен к недавнему теракту в школе! Прошу провести тщательное расследование и проверить этого человека! — тычу пальцем в охреневшего негра.
— Это какая-то чушня собачья, Киба! — брызжет слюной с кровью Гэкару и весьма правдоподобно возмущается. — То, что ты меня спрашивал об этом, пытаясь подставить, ничего не доказывает! Ты точно ненормальный, как говорят! Зачем тебе все это?! Стражи, я прошу проверить Кибу на причастность к теракту! Уверен, что он хочет отвести расследования от себя! Он и так причастен ко многим делам! Вы сами знаете!
О, неплохой ход.
Но мой лучше.
Всегда лучше.
Потому что я — Эйн Соф. Первый Хранитель Храма Шэйлы. Тень Шиилы.
Что ж. Вряд ли сегодня меня отпустят домой.
Но настроение все равно хорошее…
Глава 20. Истина где-то рядом
Вторник
1 декабря 2022 г.
Время 06:13
Жестковаты тут кроватки. Я что, в казарме? Или общинном доме? Да уж. Комната «отсталых» оказывается не очень комфортабельное место для ночевки. Два десятка двухярусных кроватей, тусклая лампа, раковина и небольшой туалет. Все. Выходить из комнаты запрещено. А ведь на каждом этаже свои помещения. Говорят, на пятом чуть ли не свои люксовые номера для задержавшихся в школе, но все равно ночевка в них считается «зашкваром».
Жаль, что вызывать маршрутку после девяти невозможно. Школа каждый день консервируется. Сам не видел, но говорят, что даже заборы по периметру подключают к электрическому току. А после недавнего теракта стало еще строже.
Почти до трех ночи нас с негром Гэкару допрашивали. По крайней мере меня точно. Куда пропал он, я не знаю. Но в комнате отсталых он так и не появился.
Прощай, мой скользкий черный бро. Уж не знаю и, наверное, знать не хочу. Тут вопрос в другом. Ему приказали привести меня к Фрагорам?
Встаю, начинаю приседать под определенным усилием и углом. Пару сотен раз, пока ноги не начинают отваливаться от боли. Самый приятный момент моего плана по укреплению мускулатуры. В Варгоне я уже забывал, что такое боль от того, что ты становишься сильнее.
До двухсот приседаний я не дотягиваю. Ноги подкашиваются, и я валюсь на пол. Плохо. Слишком рано. Со скрежетом в зубах и улыбкой на лице встаю, опять приседаю. В идеале бы изнурить не только ноги, но пока проверим мой метод только на них. Еще через сотню приседания я решаю остановиться. Не хватало только порвать что-нибудь от усердия и ненормальной любви к боли от тренировки.
Сажусь на кровать, достаю из кармана «Ласточку-5», выпиваю. Концентрация зелья маленькая, почти не тошнит. Зато мышечные микроразрывы ног должны зажить намного быстрее. И не придется несколько дней еле передвигаться на ватных ногах.
Вот значит каким образом все силачи в таком возрасте поголовно бугаи, будто родились со вздутыми трицепсами и бицепсами. Правда и живут они меньше, что и мне грозит, если буду каждый день хлестать по ласточке.
Ровно в семь мой покой тревожат чьи-то шаги за закрытыми дверям. Уверенные, быстрые, ритмичные. Знаю только одного человека с такой походкой.
Дверь открывается. Худощавый и длинноволосый заместитель директора, кажется, похудел еще сильнее. Вот только обманываться этой худобой смертельно опасно.
— Георгий Александрович, — сидя на полу, развожу я руки. — Очень рад вас видеть. Выглядите все также уставше.
— Мне рассказали, что произошло, — замирает на месте заместитель директора, смотрит на меня. — Мы допросили Гэкару. Он все рассказал. Я удивлен. Каждого ученика мы проверяем строжайшим образом вплоть до прабабушек и самых отдалённых друзей. И он казался кристально чистым. Ничего не связывало его с мутантами Фрагорами из областей.
Киваю. Не отвечаю. Понятно, что Гэкару рассказал все. И про меня в том числе.
Заместитель директора стоит ровно, даже не двигается. Только глазами меня сверлит. Наконец вздыхает, потирает виски, опустив голову:
— Я не буду тебя спрашивать, что тебе нужно от нашего заброшенного склепа и почему у тебя код семьи Гвидиче. Только твоя однокурсница Аннет могла его знать. Меня интересует другое и прошу, поправь меня, если я где-то в чем-то не так понял Гэкару, Константин, — он подходит ближе, садится на кровать, смотрит на меня чуть добродушнее: — Ты забрал из заброшенного склепа что-то, что хотели заполучить Фрагоры, верно? Что это?
Удивляюсь.
— Думал вы мне скажете. Склеп на территории школы.
— Полагаю, ты знаешь, для чего нужны склепы. Если Аннет Гвидиче дала тебе код, то уж точно рассказала об их предназначении.
Приподнимаю уголок губы:
— Читерное место силы для знатных особ.
— Как-то так, верно. Прошу об этом не распространяться. Последствия будут для тебя плачевны. И даже мое безграничное терпение лопнет.
Вот уж точно. Лояльность заместителя директора давно вызывает у меня огромное подозрение. Я столько раз вляпывался в передряги, но он на все смотрел сквозь пальцы. Спрашивать его, откуда такая забота, я не хотел, пока меня это устраивало. Но моя паранойя уже крутит пальцем у виска каждый раз, когда дело касается меня и заместителя директора. Мол, «э, Первый Хранитель», а тебе нормуль, да? Ничего не смущает? Хех, меня вообще много чего смущает. Например, тело дрища!
Не отвечаю. Георгий Александрович переспрашивает:
— Что ты нашел в склепе?
Хм. Его тон и взгляд говорят мне, что если я совру или дам хоть намек на то, что юлю, то замдировская лояльность может резко обернуться ко мне задом. Ладно, все равно без понятия, что с этой сухой мумией делать. А уж если Фрагорам этот обрубок так нужен, а мне не очень, то держать его у себя по принципу «а вдруг это великий артефакт» я не собираюсь. Проще отдать его им, чтобы чуток поумерить пыл на меня.
— Чей-то мумифицированный палец.
— Ты серьёзно? — дергается щека заместителя директора.
— Определенно.
— Указательный?
Киваю. Похоже, он понимает, о чем речь.
Тишина. Настолько погруженного в себя зама я еще не видел. Наконец он спрашивает:
— Ты его уже кому-то отдал? Или он еще у тебя?
— У меня. Но не со мной.
Директор подозрительно щурится:
— Странно, что он еще у тебя. Но тогда ты должен отдать его мне, Константин.
Еле сдерживаюсь, чтобы не фыркнуть:
— Это вряд ли.
— Это не шутки, Константин, — повышает голос зам.
Серьезно спрашиваю:
— А я разве смеюсь?
— Ты же знаешь, что это та… — запинается, смотрит на меня, щурится еще больше. — Или не знаешь?
Не отвечаю. Я знаю только то, что это сушеный разрядившийся палец, способный пополнять «ману». Но вряд ли имеется в виду именно это.
— Хм. Поразительно. Теперь я совсем в недоумении. Если бы ты искал пазлы для кого-то влиятельного, вроде Новусов или Велтешафт, то тебе бы точно о таком рассказали. И ты передал бы им палец сразу, как только его нашел. А не хранил бы столько времени…
Пожимаю плечами.
Георгий Александрович будто постарел еще на двадцать лет. Спрашиваю, не особо рассчитывая на честный ответ:
— Это вы отправили узкоглазого папашу?
Директор лишь слегка ведет глазами в мою сторону:
— Кто-то куда-то отправлял какого-то хм… узкоглазого папашу?
— Понятно.
Точнее не понятно. Либо зам врет про лжепапу Ли, либо у него все отлично с актерским мастерством.