Столь сложно организованная система государственного управления отражала сложность самого римского общества, неоднородность которого возрастала как в социальном, так и в этнокультурном плане. Страх перед хаосом анархии и варварства сочетался здесь с не меньшей боязнью возвращения тирании, и поэтому идея порядка никогда не превращалась в оправдание стагнации. Да и как можно было бы оправдывать стагнацию, если государством правили два консула, избиравшееся или переизбиравшиеся каждый год, а само государство находилось в состоянии постоянного расширения своих границ.
Непосредственным продолжением этой социальной сложности была знаменитая система римского права, которая, в свою очередь, сама порождала эту сложность. Римское право — самое главное достижение Римской империи, влияние которого на европейскую цивилизацию сравнивают с греческой философией и самим христианством. Действительно, мы не можем сказать, что какие-либо иные элементы римской культуры были совершеннее и привлекательнее, чем его правовая или — шире — социально-правовая система. Как и в греческой философии, в римском праве отразилась та интуиция ценности человеческой личности, которая только в христианстве получит свое онтологическое обоснование. Римляне поняли, что долгосрочный порядок не может держаться на одном только физическом или моральном насилии, что люди сами должны быть в нем заинтересованы и, более того, они действительно в нем заинтересованы, потому что хаос столь же нежизнеспособен, как и тирания.
Однако нельзя сказать, что идея права была целиком и полностью автохтонным произведением римлян — первоначальный импульс принесла слава от реформ Солона, считавшегося основателем Афинской республики, который отменил долговое рабство, ограничил масштабы землевладения и ввел регулярный «совет четырехсот» для обсуждения законов, которые затем принимались народными собраниями. Римлянам середины V века до н. э. весьма импонировали подобные меры, и они отразились в так называемых Законах двенадцати таблиц, (Leges duodecim tabularum), принятых в два этапа на народных собраниях 451–450 годов до н. э., и включавших в себя целый перечень положений относительно процессуального, семейного, наследственного, соседского, уголовного, погребального и других прав. Существенным элементом этого обновления было введение денег (ais): медных монет, стоимость которых зависела от их веса. С того момента, как в 367 году до н. э. была введена должность претора, судопроизводство обрело очень высокий статус и стало одной из самых обсуждаемых тем в обществе, а благодаря преторским эдиктам последующие поколения могли зафиксировать историю правоприменения в Риме. Каждый магистрат мог разработать собственный законопроект, который вывешивался на форуме, после чего римляне могли вносить в него свои коррективы или отвергнуть его. После этого этот законопроект принимался большинством голосов на народном собрании, и если Сенат не находил нарушений в процедуре принятия этого закона, то он окончательно утверждался. Вместе с усложнением общества возрастала и классификация римского права: право публичное (jus publicum) и право частное (jus privatum), право римских граждан (ius civile) и право народов (ius gentium), то есть иностранцев на территории Рима или аборигенов завоеванных земель, и т. п.
Нельзя сказать, что римское право стало «национальной идеей» Рима, да этого и быть не может, потому что право — это не цель, а средство цивилизованного человеческого сосуществования, без которого никакая цивилизованность в принципе невозможна. Дело в том, что сама идея права предполагает наличие определенной дистанции между субъектами этого права, в первую очередь самими людьми, которая возрастает по мере личной удаленности людей друг от друга. Когда отношения между людьми основаны на личной привязанности, а в идеале даже на любви и взаимопонимании, то никакое право не способно регулировать эти отношения. Однако в реальности нередко возникают три основные ситуации, которые требуют введения правовых норм даже на уровне подобных отношений. Во-первых, подобные отношения привязанности, любви и взаимопонимания выстраиваются далеко не с каждым человеком, и даже с теми людьми, с кем они возможны, они нередко перерастают в конфликт и прямое отчуждение, о чем свидетельствует вся история судопроизводства. Во-вторых, добровольные взаимоотношения между людьми еще не гарантируют их моральное качество: люди могут добровольно совершать объективное зло и преступления по отношению друг к другу и к другим людям, считая это зло добром, а преступления нормой. В-третьих, личные связи могут перерастать в прямое или косвенное насилие, которое может оправдывать себя «послушанием», от которого его жертвы хотели бы избавиться, но не могут в силу своей зависимости и незащищенности. Последнюю ситуацию можно было наблюдать в родоплеменных культурах, основанных на авторитете и традиции, наглядным образом проявляющих себя в мире деревни или на варварских окраинах империи, но город сопротивлялся этим отношениям, поскольку каждый гражданин получал в нем относительную свободу выбора своего жизненного пути и своего круга общения. Эта свобода выбора требовала от человека определенной рефлексии существующих традиций и норм и принятия самостоятельных решений на основе этой рефлексии. Одни воспринимали эту городскую ситуацию как обретение свободы, другие — как отчуждение, но в любом случае этим людям приходилось выстраивать отношения не только со своими родственниками и соседями, которых они хорошо знают, но и со всеми другими гражданами, бедными и богатыми, коренными и пришлыми, для чего необходимо было появление и развитие того самого римского права, которое могло бы регулировать эти отношения с точки зрения закона, общего для всех и каждого. При этом далеко не каждый мог воспользоваться преимуществами этого права, поскольку для этого нужно было быть гражданином. Римское гражданство получали дети мужского пола, рожденные в законном браке в семье римского гражданина. Сегодня этот патриархальный принцип кажется странным, но в древние времена его смысл заключался в том, что гражданином может быть только тот, кто способен содержать и возглавлять семью, основную ячейку римского общества, а также защищать свою семью и государство с оружием в руках. Поскольку «слабый пол» тогда считался неспособным к этому, то идея наделить его гражданством даже не рассматривалась. Из этого, конечно, не следует, что все граждане Рима содержали семьи и готовы были носить оружие, но те, кто этого не делал, воспринимались как асоциальные типы. Какие преимущества давало римское гражданство? В целом — быть под защитой всего римского права и возможность отстаивать свои интересы в суде, а в частности, например, никогда не подвергаться телесным наказаниям и смертной казни даже за государственную измену. Для иных стран того времени подобное было просто немыслимо.