А в это время Рим был готов взбунтоваться: для его граждан Галерий отменил свободу от обложения налогами. В течение веков это было исключительным правом жителей великой столицы. Возмущенные римляне собирались на площадях и посылали проклятия Галерию, сидевшему в своей восточной столице — Никомидии.
Коварный Максенций, сын бывшего августа Максимиана, решил воспользоваться народными волнениями. Он пообещал в сенате вернуть Риму его прежнее положение первого города Империи, намекнув, что будет не прочь, если его провозгласят августом Италии. Сенаторы, весьма сердитые на последний указ Галерия, так и сделали.
28 октября 306 года Римский сенат провозгласил Максснция августом Италии и Африки.
Максенций принял порфиру августа и сразу же отправил вторую порфиру своему отцу в Неаполь, назначив его августом-соправителем. Максимиан, который отрекся от власти против своей воли, принял порфиру с великой радостью. Итак, уже давно пустовавший трон в Риме вновь обрел господина, вернее, сразу двух. Но пользы трону это не принесло.
Узнав о двух новых августах в Риме, взбешенный Галерий велел августу Северу любой ценой призвать узурпатора Максенция к порядку. (Престарелого Максимиана Галерий не принимал всерьез.)
Север вошел со своими войсками в Италию и направился к Риму. Но Максенций и Максимиан умудрились нанять целую армию агентов, которые стали подкупать солдат Севера и делали это очень успешно: получив золото, солдаты тут же дезертировали. Вскоре Север обнаружил, что его армия весьма сильно поредела, и был вынужден отступить к Равенне, надеясь за ее крепкими стенами дождаться подкрепления.
Коварный Максенций, вовсе не желая усиления одного из своих явных соперников, направил к Северу послов. И те пообещали законному августу великодушное отношение двух самозванцев. Север доверчиво вышел из своего укрытия, явился на «мирные переговоры» с Максимианом и Максенцием. И был ими отравлен. По другой версии, ему вскрыли вены.
Так в 307 году совершился еще один передел власти на западе Империи. Место законного августа заняли два узурпатора, которые вскоре станут Константину близкими родственниками и кровными врагами.
Узнав о гибели Севера, Галерий срочно собрал большое войско и сам возглавил поход на Италию. Но здесь он увидел, что население на занятых им территориях не оказывает его армии никакой поддержки, а иногда тайком и вредит. Он вспомнил, чем кончились для него похожие передвижения на чужих землях в Персии.
Достигнув стен Рима, который он видел впервые, Галерий был поражен его необычайными размерами. Никогда не представлял он себе, что город может быть столь велик и величествен. И все же он предпринял осаду Рима. Она была длительной. Когда стало ясно, что взять Вечный город не удастся, Галерий решил вернуться на восток, в Никомидию, оставив победу за двумя самозваными правителями.
Но тут случилось непредвиденное. В его армии начался бунт. Солдаты были недовольны тем, что тесть (Галерий) пошел войной на зятя (Максенция) и, как пишет историк, «римские воины лишились Римской империи, постоянно меняя знамена».
Особо решительно настроенные солдаты предложили отвезти Галерия к воротам Рима и передать его Максенцию. И уже начались приготовления для такой небывалой выдачи императора. Для старшего августа Империи дело принимало весьма серьезный оборот. Как с ним поступит ненавистный зять, у него не было никаких сомнений.
И Галерий, сломив гордость и забыв мужество, а также боясь участи Севера, бросился в ноги своим солдатам и стал заклинать их не отдавать его врагу. И так он упрашивал их, пока не изменил настроение самых решительных воинов своими обещаниями наград и званий. Наутро его армия ушла от ворот Рима. Сам же Галерий умчался прочь еще ночью, взяв с собой лишь небольшой отряд самых преданных солдат.
Боясь погони, Галерий предоставил своей армии право грабить и уничтожать все на своем пути. Все было разграблено. Угнаны скот и лошади. Но заодно — убиты тысячи жителей, обесчещены девушки, подвергнуты истязаниям родители и мужья, от которых требовали, чтобы они отдавали своих дочерей, жен и богатства…
До самой восточной границы плодородной Италии старший август Империи оставил после себя широкую полосу опустошенной земли, как будто это была не земля его предков, а чужая, вражеская страна.
Вернувшись в свою столицу, Галерий в ноябре 308 года назначил двумя новыми августами Востока военачальника Лициния, своего старого боевого товарища, и цезаря Дазу. В правление Лицинию передавалась Иллирия, Дазе — Сирия и Египет. Сам Галерий оставался старшим августом Востока с правом окончательного решения всех вопросов на всех подвластных троим августам землях.