— Вата с мазутом не потухнет! — хихикнул Женя.
— Бежим, сейчас станет светло: увидят! — потянул друга за рукав Леня.
Они кинулись домой знакомыми тропами.
Ребята пробежали несколько шагов, когда сзади раздался выстрел и крики.
Они обернулись. В густой черноте ночи бушевало яркое пламя.
— У фрицев алярм![4] — усмехнулся довольный Женя.
— Не такой еще алярм подымут, как до бензина дойдет! — сказал Лепя.
Они стояли, в тревоге ждали:
«Неужели потушат? Неужели всё пропало?»
Но вот раздался взрыв. Пламя высоко взметнулось вверх, осветив полнеба. Сомнений не оставалось: фашистские машины пылали.
А наутро в депо — на угольном складе, в мастерских, — всюду только и разговоров было о том, что ночью кто-то поджег фашистский гараж и в нем сгорело десять машин.
— Значит, не все же штукели. Есть и у нас, в Орше, настоящий народ! — не обращаясь ни к кому, будто про себя, сказал Птушка.
XII
Подготовку лесных баз, подбор людей на местах в партизанский отряд и в качестве связных Заслонов поручил энергичному, напористому Алексееву и хозяйственному Нороновичу.
Как-то, еще в конце декабря, Алексеев встретил в Орше Александра Шеремета, который до войны работал на восстановительном поезде. Старые товарищи разговорились.
— Ну, что поделываешь, Анатолий? — спросил Шеремет.
— Езжу машинистом.
— Да-а? — немного удивленно посмотрел Шеремет. — Я бы никогда…
— А ты где?
— Я механиком на мельнице, у себя в Грязине, знаешь?
— Слыхал. Так ведь и ты же работаешь? — усмехнулся Алексеев.
— Я — временно!..
— Надеемся, что многое тут временно! Вон от Москвы их уже прогнали!
— Конечно! Погоним этих мерзавцев — костей не соберут! Я на твоем месте, Анатолий, ушел бы с железной дороги. Чего тебе?
Алексеев смотрел на Шеремета, стараясь понять, что кроется за этим предложением.
— Придет пора, уйду, — сказал он уклончиво.
— Тогда приходи прямо к нам. У нас — леса и болота…
— Лесов в Белоруссии хватит.
— Не в этом дело. У нас народ в округе советский. Поддержим.
«Становится немного яснее», — подумал Алексеев.
— Да прежде чем итти в лес, надо базу подготовить.
— А я о чем говорю? Приходи к нам — помогу: ведь я ж на мельнице. У меня и хлеб всегда и люди.
— Честное слово?
— Вот тебе моя рука. Заходи, потолкуем по-настоящему.
— С удовольствием!
Анатолий пожал руку Шеремету, и они расстались. Алексеев рассказал о встрече Заслонову. Посовещались с Шурминым, обсудили: не провокация ли? Алексеев был убежден, что не провокация.
— Пойду, Константин Сергеевич!
— Иди! — сказал Заслонов.
Алексеев пришел в Грязино, как будто в гости к старому приятелю. В деревне оккупантов проклинали, о них говорили, сжимая кулаки.
Так Алексеев наладил связь. Через Шеремета он узнавал всё: в каких деревнях стоят фашистские гарнизоны, чем вооружены, где в окрестностях осели окруженцы, бывшие военные, на кого из них можно рассчитывать, наметил связных. У них образовался круг знакомых. Мало-помалу в деревнях Грязино, Казечино, Ступорово организовалась партизанская группа Заслонова.
Алексеев возвращался из Дрыбино домой. День клонился к вечеру. Яркокрасный закат предвещал на завтрашний день мороз.
Завтра Анатолию приходилось собираться в очередную поездку.
Алексеев жил у вдовы машиниста — Дарьи Степановны. И в этом чистеньком домике две лучшие комнаты занял офицер с денщиком. Фашист поместился у Дарьи Степановны раньше, чем Алексеев.
Хозяйка сказала постояльцам, что Анатолий — ее брат.
У Дарьи Степановны был шестилетний глухонемой сын Саша. Денщик Карл, пожилой сентиментальный немец, говорил с Сашей, иногда дарил кусочек сахару или какую-либо другую мелочь. Саша «разговаривал» с ним.
Разговор глухонемого белорусского мальчика и старика-немца, не знающего ни слова ни по-белорусски, ни по-русски, был одинаков: состоял из мимики и жестов. Немец лучше понимал «пантомиму» глухонемого мальчика, чем разговор его матери.
Когда Алексеев пришел домой, он застал Дарью Степановну в волнении.
Постояльцев-фашистов не было, Саша спал.
— Что случилось? — встревожился Алексеев.
— Ой, до чего я напугалась сегодня! — всплескивая руками, зашептала Дарья Степановна.
— А что такое?
— Анатолий Евгеньевич, вы что оставили в комбинезоне?
Холодный пот сразу прошиб Алексеева. Он вспомнил: во внутреннем кармане комбинезона у него лежал капсуль от гранаты. Анатолий должен был передать капсуль товарищам, изготовляющим мины. Пришел из депо, торопился в Дрыбино, скинул рабочий комбинезон и повесил на стенку. Саша всегда любил шарить по дядиным карманам: в них он находил гвоздики, винтики.