Севастопуло.
356. Российский поверенный в делах в Париже М. М. Севастопуло министру иностранных дел М. И. Терещенко
Телеграмма
№ 947. 7/20 сентября 1917 г.
Ссылаюсь на мои три телеграммы № 943, 459[852] и 732 и на Вашу телеграмму № 3270.
[№ 1]. Я не преминул указать Камбону на неудобство сделанных министром иностранных дел в палате заявлений. Я подчеркнул, что министр ссылался на желание не причинять Вам затруднений, а между тем, именно его заявления могут явиться для русского правительства источником внутренних затруднений. Эти заявления не вызваны были необходимостью, так как Рибо отлично мог ограничиться ссылкой на невозможность не считаться с требованиями союзников вообще, не указывая в частности на нас. В результате моих замечаний Нулансу[853] поручено переговорить с Вами по этому поводу. Я имею основание полагать, что здесь в министерстве иностранных дел вполне сознают правильность моих замечаний и недоумевают, как мог Рибо впасть в ту же ошибку.
Севастопуло.
357. Российский поверенный в делах в Париже М. М. Севастопуло министру иностранных дел М. И. Терещенко
Телеграмма
№ 947. 7/20 сентября 1917 г.
№ 2. Судя по некоторым указаниям, если мы, чтобы выйти из неловкого положения, предложим французам опубликовать все наши соглашения как заключенные до войны, так и февральское, с оговоркой при этом, что сие последнее должно считаться не действительным, то такое предложение имело бы шансы на успех. Действительно, мысль о присоединении левого берега Рейна особого сочувствия в широких слоях французской публики не встречает; социалисты же категорически высказываются против нее. Члены правительства в душе, насколько можно судить, совсем отказались (от) нее; они, однако, поставлены в несколько неловкое положение тем, что главные из них состояли в феврале членами кабинета Бриана[854]. Я должен присовокупить, что вопрос о малоазиатском соглашении стоит особо, и, как мне известно, Рибо считает, что оно, как еще не законченное, находится в области переговоров и не подлежит поэтому ни оглашению, ни отмене. Надеюсь, через один или два дня телеграфировать дополнительно по этому поводу[855].
Севастопуло.
358. Российский поверенный в делах в Париже М. М. Севастопуло министру иностранных дел М. И. Терещенко
Телеграмма
№ 952. 8/21 сентября 1917 г.
Ссылаюсь на мой № 947.
Я имел разговор с Рибо, который стал на точку зрения, совершенно отличную от той, на коей стоял Камбон. Он перенес вопрос на почву связи, существующей между февральским соглашением и соглашением о Проливах, и рассказал мне, что Нуланс уже объяснился с Вами по сему поводу. Как он прибавил, Вы тогда признали, что опубликование февральского договора поставило бы Временное правительство в необходимость высказаться относительно действительности соглашения о Проливах и что это, по Вашему мнению, при нынешних обстоятельствах не является желательным. Мне, к сожалению, эта часть Ваших переговоров была совершенно не известна, и я руководствовался Вашими телеграммами № 3270 и 3525.
Севастопуло.
359. Российский министр иностранных дел М. И. Терещенко поверенному в делах в Париже М. М. Севастопуло
Телеграмма
№ 4223. 11/24 сентября 1917 г.
Ссылаюсь на Ваши № 947 и 952.
Объяснения, данные Вам Рибо по поводу его заявления в палате о февральском соглашении касательно восточных границ Франции, к сожалению, грешат не полной искренностью. Ни в обмене нот с Палеологом, ни в словесных объяснениях моих с Нулансом не возбуждался вопрос о связи между этим соглашением и соглашением о Константинополе и Проливах. Нуланс предложил мне опубликовать одновременно с соглашением о французских границах договоры, заключенные до войны, то есть собственно русско-французскую военную конвенцию[856]. На это я заметил, что подобное опубликование общеизвестного договора вызовет в общественном мнении полное недоумение и новые настояния на предании гласности соглашений, заключенных уже во время войны, между тем оглашение оных, и в частности итальянского и румынского, признается, по-видимому, нашими союзниками недопустимым.
852
Телеграммой за № 459 от 19 мая ⁄ 1 июня 1917 г. исполняющий обязанности российского посла в Париже Извольский передает содержание речи, произнесенной председателем французского Совета министров и министром иностранных дел Рибо на заседании палаты депутатов 19 мая ⁄ 1 июня 1917 г. Коснувшись ряда вопросов (внутреннее положение Франции, участие французских делегатов на конференции в Стокгольме и др.), Рибо опровергал «гнусные» слухи о существовании между Россией и Францией секретных соглашений, преследующих не оборонительные, а агрессивные цели, и указал, что «французское правительство вошло — или войдет — в сношение с русским правительством, дабы положить им окончательный предел, путем опубликования полностью всех существующих с ней [Россией] договоров».
854
7 сентября 1917 г. во Франции произошла смена кабинета: во главе его стал военный министр Пэнлевэ; в новом кабинете Рибо сохранил портфель министра иностранных дел. Севастопуло, по-видимому, имеет в виду именно этих двух министров, занимавших в кабинете Бриана посты министра финансов (Рибо) и народного просвещения (Пэнлевэ).
856
Оформлена обменом писем между Гирсом и Монтебелло от 27 декабря 1893 г. — 4 января 1894 г. (н. ст.).