Если бы нам удалось до конца войны добиться перехода Болгарии на нашу сторону, то, быть может, еще возможно было бы надеяться с ее помощью завладеть Проливами. В частности, в таком случае отпала бы невозможность выполнить операцию против Проливов позже известного срока. Прекращение же связи между Турцией и ее союзниками положило бы предел ее сопротивлению. Но на это, по-видимому, рассчитывать трудно. Единственным же, как мне кажется, сколько-нибудь приемлемым для нас способом решить вопрос о Проливах без завладения ими должно быть признано соглашение с Турцией на условиях оставления за ней суверенитета над Константинополем и его районом, но с предоставлением нам необходимых фактических гарантий — «военного контроля» — в отношении Проливов, то есть решение, приближающееся к попытке, сделанной заключением Ункиар-Скелессийского договора[596]. Очевидно, что такое решение легче вырвать до мирной конференции. Все более выясняющееся критическое положение Турции дает основание предполагать, что отпадение ее от наших противников на известных условиях, вероятно, могло бы быть достигнуто. Мне поэтому представляется, что если только, — чего, я хотел бы надеяться, не будет, — выяснилась бы невозможность для нас осуществить этим летом, босфорскую операцию, надлежало бы тотчас после этого всемерно стремиться к достижению сепаратного мира с Турцией на основании признания ею нашего «контроля» на Босфоре и Дарданеллах. Действительно, если мы придем к заключению, что не можем силою достигнуть господства над Проливами, то продолжение борьбы с Турцией, которая нам не угрожает, может иметь, с точки зрения наших интересов, один только смысл: заставить ее отвернуться от наших врагов и предоставить нам «контроль» над Проливами.
Что подобное решение для нас неизмеримо выгоднее «нейтрализации» Проливов, к которой имеют такую неосновательную склонность наши крайне левые круги, указывалось неоднократно[597]. Стоит только заметить, что при нейтрализации захват Проливов как с моря, так и с суши только облегчается, благодаря срытию укреплений. Свобода плавания из Черного моря в Средиземное гарантируется ею совершенно фиктивно. Затем нейтрализация не только совершенно не разрешает задачи обороны нашего черноморского побережья, но и не освобождает нас от необходимости содержать значительные силы на Черном море, без которых она обратилась бы против нас же. Необходимость располагать внушительной силой на Черном море существует, впрочем, хотя, быть может, и в меньшей степени, и в случае «контроля», который имеет цену лишь, поскольку он подкреплен реальной угрозой. Наконец, формальным признанием международного значения константинопольских Проливов создаются новые преграды к достижению в дальнейшем решения, более отвечающего нашим исключительным интересам на Босфоре и Дарданеллах.
Все перечисленные невыгоды, связанные с нейтрализацией Проливов, должны, как мне кажется, побудить нас принять все меры, чтобы до мирной конференции создать совершившийся факт, который устранил бы опасность такого решения вопроса на конференции. А этого приходится серьезно опасаться после мнимого нашего отказа от Константинополя и проявления склонности нашего общественного мнения к нейтрализации. Если нам не удастся создать такой совершившийся факт путем завладения Проливами, то ставится вопрос, не следует ли создать его путем конвенции с Турцией.
Прошу Вас верить в глубокое уважение искренне преданного Вам
Н. Базили.
Перечень документов
