В отличие от первого Рима, история второго Рима в весьма значительной мере определялась и климатическими факторами, проистекавшими из географического положения Константинополя. Хотя новые исследования дают нам теперь точные цифры по этому вопросу (пусть они и кажутся относительно малыми для тысячелетней истории города), следует, впрочем, помнить – наряду с утратой источников, – что лишь самые яркие феномены такого рода удостаивались упоминания[94].
Церковь Богородицы Паммакаристос. Интерьер. Нач. XIV в.
Летние месяцы были временем разрушительных гроз и дождей. Они упоминаются, часто с подробным описанием, для 24 годов (в промежутке между 330 и 1453 годами): такие стихийные бедствия в городе, расположенном по большей части на склонах холмов, не только превращали улицы в клокочущие потоки, но и приводили к оползням и обрушению домов. Чуть менее часто – для 18 годов в том же промежутке – тексты фиксируют снегопады, лед и морозы, которые часто длились по несколько месяцев и причиняли вред постройкам не меньше, чем летние ливни. Зимние ледоходы 764 и 928 годов даже повредили причалы и морские стены[95]. Источники отмечают также летний град, который не только губил множество плодовых деревьев и виноградников в городе, но и повреждал крыши обычных домов. Только тот, кто не знает нынешнего города, удивится тому, какую роль в жизни города играют ветры: северный, с Черного моря, и южный, из Малой Азии. Для 13 годов (опять же, из всей истории Византийской империи) сообщается, особенно летом и осенью, об исключительно сильных и продолжительных ветрах, которые срывали крыши и повреждали многие триумфальные колонны, уже ставшие хрупкими из-за землетрясений, и особенно стоявшие на них статуи. Самый известный инцидент произошел в 1106 году, когда статуя императора Константина на Форуме Константина рухнула вниз и убила многих людей, которые там находились[96].
5. Городское управление
Городское управление Константинополя и его окрестностей, то есть в первую очередь суд, надзор за иностранцами и регулирование экономической жизни, было подчинено императорскому чиновнику, который в источниках называется чаще всего эпархом и который уже с 359 года, тогда еще под именем praefectus urbis, управлял судьбами города. Лишь создание такого института сделало Константинополь настоящей столицей. Из трактата о городском управлении («Книги эпарха») 899 года следует, что в средневизантийскую эпоху он обладал обширным аппаратом подчиненных, некоторые из которых отвечали и за надзор над отдельными кварталами[97].
Для Х века у нас имеются подробные юридические положения, где контроль над некоторыми сферами экономической жизни Константинополя регулируется канцелярией эпарха[98]. Близость эпархов ко двору и императору существовала всегда и привела уже в XII веке, и особенно в поздневизантийский период, к тому, что эту должность, потерявшую уже самостоятельное значение, занимали представители знатных семей, породненных с императорским домом[99]. Различные ведомства эпарха, чья функция описывается в одном тексте как «управитель, распорядитель рынков, защитник города» (тогда как арабский источник отождествляет его с судьей-кади)[100], находились в позднеантичном и византийском Константинополе в разных, ныне более надежно не идентифицируемых частях города; его центральная канцелярия располагалась, впрочем, на Месе, между Августеем и Форумом Константина.
Лев VI перед Христом. Мозаика над вратами Св. Софии Константинопольской. Нач. X в.
6. «Большой Константинополь»
Ни один город европейской античности и средневековья не располагал такими окрестностями, которые столь различными способами были бы связаны со своим центром, как Константинополь[101]. Как у византийцев не было специального имени для этого региона, точно так же его границы остаются предметом споров среди современных исследователей. К этому региону относятся, в первую очередь, фракийские территории на севере, до «длинных стен» между Селимврией и Черным морем, построенных императором Анастасием около 500 года[102], пролив Босфор, а также острова и прибрежные города Мраморного моря и побережье Вифинии, с его важнейшими городами Прусой, Никомидией и Никеей. В административном отношении эта округа столицы была включена в позднеантичные провинции, а затем – в византийские фемы, тогда как сам Константинополь был самостоятелен, но его эпарх обладал и там определенными юридическими полномочиями для защиты столицы[103].
97
Dagron, Naissance; R. Guilland, Études sur l’histoire administrative de l’Empire byzantin: L’éparque, в: Byzantinoslavica 41, 1980, 17–32, 145–80; 45, 1984, 50–54; N. Oikonomides, Les listes de prèséance byzantines des IXe et Xe siècle. Paris 1972, 319–322.
99
K.-P. Matschke, Rolle und Aufgaben des Gouverneurs von Konstantinopel in der Palaiologenzeit, в: Matschke, Das spätbyzantinische Konstantinopel, 115–151.
103
L. Burgmann, Peira 51. Пер. и комм. см. в: Kateuodion. In memoriam Nikos Oikonomides. Atene 2007, 11 (упоминается радиус в 100 миль = ок. 140–150 км).