Отец, слегка пожурив, обещал подумать по церковному вопросу, но больную свою мозоль, мною ненароком оттоптанную, решил полечить, закатив полуторачасовую лекцию о великои миссии Российских государей в деле защиты христианских ценностей и святынь. Слушал, кивал, поблагодарил батю за науку. Тот расцвёл счастливо.
Да, пока Сашка не вернётся, к задушевным беседам с императором надо серьёзно готовиться…
Глава 4
Новости от Александра приходили не так чтоб часто, но, минимум, раз в неделю сумка с корреспонденцией из экспедиции цесаревича, фельдъегерской почтой доставлялась в кабинет императора. Были там послания и для меня, как короткие писульки брата, так и подробные депеши якобы тоже от него, но, скорее писали их офицеры штаба, получившие от наследника престола тезисы для ответа юному генерал-адмиралу, живо интересующемуся путешествиями, дорожным строительством, картографией и состоянием дел в городах и весях Российской империи.
Сашка, держа в уме свой столь трагически завершившийся летний вояж, старался пройти новым маршрутом. Передовой отряд «Особой Восточной экспедиции» гнал на восток, как будто старался побить все рекорды перемещения значительных воинских масс на тысячевёрстные расстояния. А почему, собственно и не ставить рекорды, если самых лучших коней «повыгребли» из конюшен столицы, комплектуя свиту и конвой Александра. Пару раз даже доходило до личного участия императора в переговорах по продаже старшему сыну столь нужных в дальнем походе быстрых и выносливых лошадок. Конезаводчики мялись и маялись, но отказать самодержцу никто не дерзнул, как и завысить цену. А Саша нёсся как настропалённый, не дожидаясь и не оглядываясь на менее быстрые сотни казаков, роты гвардейской пехоты, переквалифицировавшихся то ли в драгуны, то ли не пойми в какой иной род кавалерии.
Впрочем, маршрут был известен, примерный срок прибытия в Иркутск определён, а то, что цесаревич играется, лошадей загоняет, так молод наследник, горяч, пущай их высочество побалуется…
В конце то концов не на чужой земле, в самом сердце России сия гонка происходит, да и охрана у великого князя — ого какая!
Первую большую остановку путешественники сделали только в Омске, до сего города гнали, делая суточные переходы иногда и по 300 вёрст, ночуя исключительно в деревнях или постоялых дворах. Брат принципиально обходил города, не желая наблюдать косые взгляды просвещённых обывателей, гадающих, почему старший сын императора довёл до смертоубийства Пушкина, уж не легкомысленную ль жену поэта обольстил молодой и привлекательный наследник российского престола. Да, ходили и такие слухи…
Но в Сибири народ, неизбалованный визитами представителей царствующей фамилии, встретил Александра более чем восторженно. Две недели непрерывного общения, под радостный трезвон колоколов, с чиновничеством, купечеством, представителями немногочисленного сибирского дворянства. Именно из Омска мне пришло первое объёмистое письмо от брата. Саша сообщал, что несмотря на маршрут, проложенный мимо больших городов, отправлял с курьерами мои «дорожноустроительные трактаты» в губернские и городские учреждения, замечая, что через два года подвергнет их дороги самой пристрастной инспекции, на обратном пути с Сахалина до Санкт-Петербурга. В Омске же сибиряки заслушивались рассказами брата о запуске первой в России железной дороги, которую по личному распоряжению императора спешно открыли 25 октября 1837 года, чтоб и цесаревич успел перед отъездом промчать от Петербурга до Царского Села на бешеной скорости в 65 вёрст! Наверное потому Александр, пролетев на железном экипаже по рельсам, решился сравнить скорость паровоза и лошадок, устроив по российским просторам гонки пары сотен всадников. Мне же он писал о необходимости строить железные дороги, которые будут связывать Россию изнутри, а морские маршруты, соответственно, — «скреплять снаружи». Омское купечество, порасспросив цесаревича и прикинув среднюю скорость перемещения грузов, загорелось созданием акционерного общества, проб проложить рельсы до Сибири и далее.
Кстати, мудрый родитель, дня через три после отъезда старшего отпрыска, пригласил в свой кабинет Костика и поинтересовался мнением технически подкованного великого князя о железнодорожном строительстве.
— Железные дороги строить надо. На дальние расстояния они от обычных сильно выигрывают — сотни тысяч пудов важных грузов можно быстро перевезти за сотни вёрст в два-три дня. Или армейский корпус перебросить.