По мнению П. Карлин-Хейтер, акты представляют собой настоящую, подготовленную заранее поэму, разбитую на строфы и обладающую подлинным единством [242, I, с. 1-13]. По всей видимости, прасины действительно тщательно готовились к сцене на ипподроме, что чувствуется в общей связующей нити всего того, что они выкрикивали: смысл их слов постоянно сводился к несправедливости, которую они терпели. И все же, на наш взгляд, в данном случае прав А. Камерон, который, хотя и признает, что прасины готовились к разговору с Юстинианом заранее, считает акты диалогом в полном смысле этого слова, поскольку, как он справедливо замечает, прасины не могли предвидеть слов мандатора; там же, где они могли это, прасины произносили ритмические фразы, импровизируя на основе богатого арсенала часто повторяющихся формул, а также используя короткие восклицания, специально подготовленные для этого случая [156, с. 329- 333].
Существует немало переводов "Актов по поводу Калоподия", много занимались исследователи и толкованием отдельных их фраз. Значительное место в литературе отведено датировке этого памятника. У ряда исследователей (Э. Штейн, В. Шубарт, А. П. Дьяконов, З. В. Удальцова, Р. Браунинг, П. Карлин-Хейтер) не вызывает сомнений то, что диалог между Юстинианом и прасинами происходил в канун восстания Ника [301, с. 449-450; 296, с. 83; 51, с. 209-210 и примеч. 1; 54, с. 287-288; 145, с. 109; 241, с. 84-107]. Другие же авторы (П. Маас, Дж. Бери, Г. Братиану, И. Ирмшер, А. Камерон) не связывают диалог с этим народным мятежом [256; 148, т. II, с. 40, примеч. 3, с. 71 и сл.; 142; 221; 156, с. 322-329].
Повод к сомнению в датировке заключен в самих источниках, содержащих диалог. Их лишь два - "Пасхальная хроника" и "Хронография" Феофана. Ни тот, ни другой источник непосредственно не связывает его с событиями восстания. В "Пасхальной хронике" после краткого изложения диалога без всякой связи начинается рассказ о событиях 14 января, т. е. второго дня восстания. События же 13 января, т. е. начала восстания, в хронике вообще отсутствуют.
У Феофана картина событий как будто бы более стройная, и все же текст "Актов по поводу Калоподия" выглядит в ней явно чужеродным элементом. Излагая то, что относится к восстанию Ника, Феофан сначала дает краткую версию восстания [41, с. 181] 20; затем, переходя уже к детальному изложению событий, он приводит диалог. Закончив его, Феофан пишет: "И тотчас из-за каких-то магистров возник предлог для народного мятежа в Византии" [41, с. 184]. Это высказывание очень близко к той фразе, с которой начинается описание восстания в "Хронографии" Иоанна Малалы, особенно если учесть замечание Дж. Бери о том, что в печатном издании труда Феофана в этом месте ошибочно стоит слово ????????, вместо которого должно быть ?????????, т. е. как у Иоанна Малалы [150, с. 508].
Феофан [41, с. 184]: Иоанн Малала [26, с. 473]:
??? ????? ?????? ???????? ?? ???? ?? ?? ?????
??? ????? ????????? ???????? ??? ??????? ??????????? ??????
????????? ??????? ????? ?????? ??? ????? ????????? ????????
???????? ???????? ???????
?? ????????
Дальнейшее изложение хода восстания у Феофана также весьма близко к рассказу Иоанна Малалы.
Таким образом, диалог, помещенный между краткой версией мятежа и более подробным его изложением, сходным с изложением "Хронографии" Иоанна Малалы, как бы выпадает из текста.
Еще более резко диалог, приведенный Феофаном, отличается от других частей описания восстания Ника своим языком. Правда, надо отметить, что язык "Актов" вообще не имеет сходства с языком любого иного раздела "Хронографии". Это, по всей видимости, объясняется тем, что хронист (или скорее всего автор, у которого он позаимствовал текст) использовал в данном случае особый источник, которым мог быть официальный документ - протокол разговора Юстиниана с прасинами.
Таким образом, диалог в "Хронографии" Феофана является искусственной вставкой, причем, как полагает П. Маас, эта вставка оказалась у хрониста не на месте [256, с. 49-50]. Поскольку точка зрения исследователей, отрицающих связь "Актов по поводу Калоподия" с восстанием Ника, базируется в основном на выводах П. Мааса, то на его аргументации мы кратко остановимся.
По мнению П. Мааса, диалог не мог происходить накануне восстания Ника, так как в начале своего правления Юстиниан не притеснял прасинов, а относился к ним более или менее беспристрастно [256, с. 49-50]. Однако это не подкрепляется ни одним источником. Единственное, о чем можно определенно говорить,- это о намерении Юстиниана, стремившегося к внутренней консолидации государства, "поставить на место" как венетов, так и прасинов, снизить их активность и, самое главное, добиться прекращения постоянных столкновений между ними. Поведение Юстиниана, зафиксированное в "Актах по поводу Калоподия", находится в полном согласии с его политикой по отношению к партиям ипподрома, начатой им еще в качестве соправителя Юстина, когда он издал указ, направленный одновременно и против венетов, и против прасинов [26, с. 422] По справедливому замечанию Л. Шассена, молчание венетов на протяжении большей части диалога означает, по существу, их согласие с прасинами [161а, с. 48].