мы тем не менее не можем согласиться с тем, что ????????? VI в., о которых неоднократно упоминают источники, являлись зависимыми людьми (см., например, [33, нов. 106; 27, кол. 2940]). Весьма спорным представляется суждение автора об общем характере статей об имуществе навикуляриев. Напротив, статьи Кодекса имели целью выделить навикуляриев из других групп населения (125, с. 43-44).
35 При коротких плаваниях срок возврата ссуды определялся в один-два месяца [33, нов. 106, предисл.].
36 Переводчик "Тайной истории" С. П. Кондратьев решил, что в этом пассаже говорится о пошлине, равной стоимости груза корабля (ср. [79, с. 92; 141, с. 167]). Э. Антониадис-Бибику полагает, что здесь речь идет об изменении условий, на которых навикулярий осуществляли государственные поставки (125, с. 92-93]. Точка зрения исследовательницы представляет несомненный интерес, однако текст "Тайной истории" едва ли позволяет делать выводы относительно изменений условий государственных перевозок. Скорее всего Прокопий имел в виду увеличение размера пошлин.
37 Использование рабского труда свободными ремесленниками было, однако, весьма незначительно [112, с. 47 и л.; 64, с. 123; 69, с. 56-57].
38 По всей видимости, это была особая одежда, которую носили профессора университета [194, с. 3].
39 В литературе принято называть императорскую школу на Капитолии университетом (см., например, [248, с. 63-64]). Но, как справедливо подчеркнул в рецензии на указанную работу П. Лемерля П. Шпек, в этой школе основное внимание отводилось изучению грамматики и риторики, и, следовательно, она являлась школой второй ступени с элементами более высокой ступени обучения (философии и права). Причем и в последнем случае, как отмечает П. Шпек, едва ли можно говорить об университетском курсе обучения, поскольку преподавание в школе на Капитолии ничем не отличалось от преподавания в частных школах и не являлось более высокой ступенью по отношению к ним [300, с. 387].
40 По мнению ряда исследователей, указ Феодосия II относительно создания школы на Капитолии означал введение государственной монополии в сфере высшего образования [235, т. II, с. 999; 248, с. 63-64]. В свою очередь, П. Шпек полагает, что указ Феодосия II имел целью лишь более четко отграничить государственное обучение от частного. Судьба школы на Капитолии представляется этому исследователю весьма неясной; по его мнению, школа если и продолжала существовать, то едва ли в той форме, в какой это было задумано Феодосием II [300, с. 392]. П. Шпек отмечает, что частное образование в ранней Византии было более сильным, нежели государственное, и образование на "университетском уровне" осуществлялось скорее не в государственных школах, а в частных кружках, роль которых еще недостаточно изучена [300, с. 392].
41 Сын Леонтия Анатолий также пошел по стопам отца и деда, был известным юристом и принимал участие в работе по составлению Дигест Юстиниана [73, с. 101].
42 Рабы могли иметь семью и даже собственность, получать наследство. Власть господина над рабом является скорее властью над лицом, а не над "вещью" [107, с. 20-26].
43 О спорности участия рабов в движениях димов см. [109, с. 68, и сн. 48].
Глава III
1 Как утверждает А. Камерон, все истинные болельщики располагались на одной и той же стороне ипподрома и, будучи незначительным меньшинством зрителей, занимали лишь часть ее. Прасины и венеты действительно сидели на одной стороне ипподрома (прасины - по левую сторону от императора, венеты - по правую), но это была длинная западная его сторона. Императорская кафисма находилась на противоположной (восточной) стороне цирка. По замечанию Ж. Дагрона, ипподром являлся живым воплощением идеи единой императорской власти и разделенного на две части народа [170, с. 344]. К "нейтральным" группам следует, вероятно, отнести не зрителей из народа, а окружение императора, членов сената, представителей армии и чиновного аппарата - словом, всех тех, кому, по словам Ж. Дагрона [170, с. 344], надлежало принимать участие в церемониях.
2 Это обстоятельство уже было отмечено А. П. Дьяконовым [51, с. 195-196]. Но автор не акцентирует свое внимание на этом факте, полагая, что наиболее существенной причиной противоречий между партиями являлось то, что земля уплывала из рук аристократов и переходила к богатым неаристократам. По его мнению, перемещение земли особенно усилилось при Юстиниане. Но эта точка зрения, на наш взгляд, не имеет под собой серьезных оснований. Во-первых, спорным является сам вопрос о значительных конфискациях земель сенаторов при Юстиниане [120, с. 28-30]. Во-вторых, те земли, которые действительно были конфискованы у сенаторов, переходили не к богатым ремесленникам и торговцам, а к приближенным императора, т. е. попадали в руки той же аристократии [35, т. I, А, I, 24, 58].