— Он даже в помещении со мной об этом не разговаривает, — возразил Алекс. — На улицу выходим. А чтоб по телефону!.. Старая школа. Да и письмо от Верховного Совета насчет эксгумации пробить надо. В неделю уложусь!
Алекс перезвонил уже на следующий день. Сообщил, что на некоторое время задерживается в Эстонии. Готовится запрос по эксгумации. А также ведутся переговоры с потомками Пятса, и экипируется спецавтобус с персоналом и оборудованием для проведения генетической экспертизы на месте — сразу после извлечения останков.
Понизов подивился такой спешке:
— Не боишься опростоволоситься? Пока и на полшага не приблизились.
Алекс засмеялся, будто шутке:
— Тот же вопрос мне в нашем Верховном Совете задали. Я ответил, что делом этим занимается мой друг. А это, считай, всё равно, что сделано.
Хитрюга Тоомс отсоединился.
Понизов показал печальную рожицу собственному отражению в зеркале: «Похоже, нас с тобой схомутали».
В гранитной мастерской, куда заглянул Понизов, Щербатова не было. Зато на месте оказалась тургиновская бригада во главе с самим Порешало, — угрюмо тесали гранит. Должно быть, иссякли деньги.
При виде Понизова Порешало вопросительно повел шеей. Понизов издалека сделал приглашающий жест в сторону строительной будки — конторы Бороды.
День, хоть и майский, выдался холодным. Электрообогреватель в щелястом вагончике был отключен. На электроплитке остывала медная кружка с кипятком.
Понизов, не скинув куртку, подсел к хлипкому, заваленному чертежами столу. Осторожно опробовал непрочный стул.
Дверь скрипнула, — вошел Порешало. Сорокалетний армавирский вор. Плечистый. Неспешный. С обманчиво добродушной усмешкой сильного и коварного человека.
Не здороваясь, опустился на маленький диванчик. Выжидательно прищурился.
Понизов порылся в ящике стола:
— Крест отсюда взял?
— Что еще за крест? Ты зачем звал? — поторопил Порешало. — Слышал, насчет кладбища к нам заходил. Забудь. Никто из моих ни о каких раскопках слыхом не слыхивал. Цацки эти дешевые Лещику кто-то сплавил. А кто сплавил и где сам взял, не в курсах. Да я и лопату-то забыл, каким концом держать. У меня вообще, если помнишь, сроки вышли. Так что в ближайшее время перебираюсь куда подальше. Чтоб ни одну ментовскую рожу, вроде твоей, больше не видеть. Это тебе на прощание. От сердца. Если у тебя всё?.. — Порешало потянулся подняться.
— Далеко собрался? — Понизов выудил из кармана янтарный мундштук, покачал в воздухе.
Завидев утерянный мундштук, Порешало посерел.
— Вот чего и боялся, — протянул он. — Выходит, всё-таки в поссовете обронил.
Уточнил осторожно:
— Чего с этим делать думаешь?
На этот раз паузу взял Понизов.
Порешало скрипнул зубами:
— С поссоветом твоим, конечно, глупость вышла несусветная. Борода на понт взял, а я купился. Хотел напоследок куш срубить. Но, Константиныч! Ты ведь всегда правильным ментом был. Послушай, что скажу, — он скосился на окно. — Завязываю я, понимаешь? Этим бакланам не говорил. Но — не хочу больше отсидок. Да и времена нынешние, — как раз для таких, как я.
— А я всё в толк не мог взять, для кого перестройку замутили, — не удержался от насмешки Понизов.
Порешало подался вперед, навалился пузом на стол.
— В Москве с бывшими корешами пересекся. Крышуют помаленьку. Предложили смотровым на Савеловском рынке. Ты ведь тоже, похоже, вот-вот окрас сменишь. Глядишь, пригожусь… Так чем ответишь?
— Давно на кладбище копаете? — вернулся к тому, с чего начал, Понизов.
Порешало непонимающе нахмурился:
— Что оно тебе далось? Попробовали. Да там ничего ценного. Больше языком трепали. Так что, считай, — пустые хлопоты.
— Это копия, — Понизов извлек рисунок крестика, сделанный Щербатовым. — Оригинал в одной из могил на больничном захоронении. И его надо найти среди полусотни других! Но имей в виду, — копать придется на свой страх и риск. Я, случись что, — в стороне. Так что? — он поднял демонстративно обе руки. — Крест против мундштука! По рукам?
Порешало озадаченно повел массивной шеей, неохотно кивнул.
— Тогда подсаживайся, — Понизов достал переданную Щербатовым кальку, разгладил на столе.
Через неделю из Эстонии прибыла передвижная автолаборатория с целым обслуживающим штатом. Вновь прибывшие разместились в гостинице «Волга», в центре Калинина. В предвкушении удачи, гуляли по городу, громогласно обсуждали подробности предстоящей эксгумации и репатриации. Ежедневные сходки происходили в помещении правления региональной «Эстонской общины», а вечером — в ресторанах. Когда же к подготовке празднества подключился региональный финский национально-культурный центр, стало ясно, что скрывать происходящие раскопки от властей долго не получится.