Рассказы о языках написаны с разной степенью подробности. Пожалуй, выучить по этой книге можно не больше трех из них – и то лишь потому, что о них мало что известно. Но надеюсь, что заинтересоваться можно всеми или почти всеми. Я старался немного рассказать об истории создания каждого языка и сообщить несколько занимательных фактов из области его грамматики и лексики.
Больше десяти лет занимаясь организацией олимпиад по лингвистике для школьников, я уверился в том, что лингвистические знания лучше всего запоминаются, если додуматься до них самостоятельно, а не получить их в готовом разжеванном виде. Именно поэтому в книгу включены 10 самодостаточных лингвистических задач. Не пугайтесь их: если вам, например, даны несколько слов на языке эсперанто и их значения, а потом от вас требуется перевести на эсперанто еще какие-то русские слова, это вовсе не означает, что вы должны знать эсперанто. Имеется в виду, что вы должны применить логику к тому материалу, который дан в задаче, установить закономерности языка эсперанто и, пользуясь этим, получить переводы. Во всех задачах это можно сделать – некоторые займут у вас одну минуту, некоторые, может быть, потребуют провести четверть часа с карандашом и бумагой. Ну а если вы не хотите тратить время на решение задач, все они снабжены подробными пошаговыми решениями.
1. Недостижимый идеал
Рецепт философского языка
Философские и логические языки обычно создаются для того, чтобы изменить наше восприятие мира. Чаще всего их создатели апеллируют к несовершенству обычных человеческих языков, которые не позволяют выражать мысли однозначно и четко. Действительно, в привычных нам языках можно найти множество разного рода кажущихся или даже не кажущихся, а вполне явных нелогичностей.
К примеру, мы знаем, что в русском языке есть категория грамматического рода, которая заставляет нас различать по родам даже обозначения неодушевленных объектов: стена по-русски как бы женщина, потолок – как бы мужчина, а окно – как бы не мужчина и не женщина. Вероятно, это влияет на наше восприятие действительности; например, луна у носителей русского языка скорее ассоциируется с женским началом, а месяц – с мужским. Так, Онегин сравнивает Ольгу Ларину с луной, и нам это кажется совершенно естественным:
А в известной считалке месяц наделяется явно маскулинными свойствами:
Нисколько не посягая на гендерное равноправие, я призываю читателя задуматься, что было бы немного странно, если бы этот текст начинался, скажем, так:
Но вдруг в луне все-таки есть что-то явно женское, а в месяце – что-то явно мужское? Германские народы так не считают. Англичане в полной луне видят мужчину – Man in the Moon, а не Woman in the Moon или хотя бы Person in the Moon, а у немцев луна мужского рода: der Mond. Но на всякий случай возьмем другой, совсем уж чистый пример: почему табурет – мужчина, а табуретка – женщина, хотя это совершенно одно и то же? Более того, при выборе рода в языках мира встречаются и явные противоречия логике. Например, в сербском во множественном числе различаются три рода – мужской, женский и средний, что хорошо видно в окончаниях прилагательных: стари мушкарци 'старые мужчины' (мужской род), старе жене 'старые женщины' (женский род), стара села 'старые села' (средний род). Если речь идет о группах лиц одного пола, все понятно: когда говорим о мужчинах, выбираем мужской род, а когда говорим о женщинах – женский:
(11) Милан и Александар су стари
'Милан и Александр старые'.
(12) Милица и Драга су старе
'Милица и Драга старые'.
Но если говорится о смешанной группе, в таких случаях выбирается мужской род: