— Мария хотела в тот день на рынок сходить. Закупить продуктов, — тихим голосом сказал Охраняющий.
— Ясно, — Оберегающий что-то записал в книжечку.
— В таких случаях убийцу отыскать очень сложно. Хотите нанять М'ищущего?
— Сколько? — спросил я.
— 70 серебряных.
— У нас нет таких денег.
— Ваше дело. Ответьте еще на несколько вопросов и можете идти.
— А тело?
— Вы желаете похоронить сами?
— Нет, пусть город занимается, — сказал за меня Бевел и потом пояснил мне. — Если убили бандиты или грабители, то платит за похороны Владеющий. Хорошо, задавайте свои вопросы.
Потом мы с Бевелом пошли в кабак. Охраняющий сильно напился. Мне пришлось его тащить до дома.
— Эхх, хорошая девка была, лер! Вот почему так? Только найдешь что-то и тут же теряешь?
— Не знаю, Бевел.
— Вы хороший лер, я знаю. Странный только. Вот, вам не жалко Марию?
— Жалко, Бевел. Мария хорошая.
— Да… Была хорошая. Эх, были бы у меня деньги здесь, я бы заплатил за Ищущего. Мне не жалко. Хорошая девка была. Вам-то незачем серебро тратить. Марию уже не вернуть…
— Ты прав. Марию уже не вернуть.
С тех пор Бевел замкнулся и ходил хмурый. Я тоже много думал о смерти. Чарли умер, а теперь Мария. Вот был человек и не стало. Думать об этом мне не нравилось. Я постарался уйти поглубже в изучение магических форм.
Теперь мы с Бевелом занимались хозяйством. Охраняющий научил меня немного готовить. Получалось ужасно. Но есть то надо. Мы наняли Стирающую, которая раз в декаду на выходных забирала грязное белье. Без Марии очень тяжело. Свободного времени меньше. Охраняющему не нравилось работать по хозяйству.
Я послал домой второй письмо. Денег отец так и не прислал, зато мама написала ответ, где просила меня все подробно рассказывать.
Мама и папа!
Учеба сложная, но я стараюсь. Мне нравятся формы. Несколько дней назад погибла Мария. Оберигающий сказал, что это ограбление. Мы с Бевелом ходили на похороны. Мама питаюсь я хорошо. И в универсетете у меня все нормально. Я же писал в прошлый раз.
Селин
Во-от! Другое дело. Красиво, ничего лишнего. Ответ будет не скоро.
Время шло, и постепенно я привык к новому распорядку. После учебы мы с Бевелом ходили вместе на рынок, закупали продуктов. Торговался Охраняющий. Потом готовили ужин и еду в университет. Бевел стал разговаривать больше. Почти как до смерти Марии.
Я в свободное время занимался магией. Лепил красивые формы. Целиком у меня пока не получалось. Как-то я показал свой вариант Каннингему. Обучающий сказал, чтобы я делал в точности по учебнику. Такую форму я тоже плел на уроке. У нас с Визом не получалось. А вот у Мелинды получилось. Она умная.
Еще мне нравилось смотреть в зеркальце, которое отражала ауру. Было интересно смотреть на свою голову. Аура в этом месте очень сложная. И даже красивая. Мне такого никогда не создать. Жизни не хватит, чтобы перерисовать все листочки. Я смотрел в зеркало часто. И стал замечать сухие «листочки». Не знаю, как правильно это сказать. Веточки к листочкам были оборваны или очень тонкие, почти невидимые. Еще в центре головы у меня был шарик… Ну, как бы объяснить? Плохой шарик. Будто часть дерева засохла. Вместе со всеми веточками. Нашел я его не сразу. Сначала я думал, что так и надо. Но потом я осмотрел другие участки ауры головы. И понял — это некрасиво. Шарик некрасивый.
Однажды вечером я лежал на кровати уставший. Долго лепил «правильную» форму Баоно. «Красивую» мне лепить больше нравилось, чем «правильную» из учебника. Уже половина студентов могли сделать Баоно, а некоторые и форму Зар. Поэтому надо было лепить «правильную».
Я взял зеркальце и отыскал в голове засохший листик. Наверное, мне следовало больше подумать в тот момент. Или хотя бы чуть-чуть подумать. Я зачерпнул силы из резерва и прикоснулся к листику. Я хотел сделать так, чтобы веточка к листику стала нормальной. Я почувствовал резкую боль. Потом меня поглотила тьма.
Очнулся я в своей постели. Открыл глаза. Голова болела.
— Лер, как вы?
— Во-ы, — просипел я.
Незнакомая женщина поднесла стакан к губам. Я жадно выпил.
— Сейчас я разбужу вашего Охраняющего.
Я глянул в окно. На дворе стояла ночь.
Зашел Бевел в домашней одежде.
— Лер, вы очнулись? Слава единому! Ваш отец бы с меня шкуру спустил.
— Да. Голова болит. Сколько времени прошло?
— Двое суток. Я сказал в университете, что вы заболели.
— Двое суток?!