На сильно пострадавшем от обстрелов и бомбежек Кировском заводе ремонтировались танки КВ. Не хватало металла, угля, людей… Однако вскоре начали возвращаться из эвакуации кировцы. Первый эшелон встречали 20 июня 1944 г. со знаменами, оркестром, цветами. На заводе стало многолюднее, налаживалось металлургическое производство, благо металлолома для него было достаточно. 31 марта 1945 г., менее чем через год после получения задания, на заводе собрали первые пять ИСУ-152. Один из них установили в сквере перед Домом культуры имени И. И. Газа для показа делегатам 7-й партийной конференции Кировского района. Возрождающийся завод вносил свой вклад в дело победы над врагом.
Собранные кировцами машины скоростными эшелонами отправлялись на фронт и использовались там на решающих участках сражений, в ударных группировках в качестве танков прорыва, как и задумано было при создании этого вида оружия.
«Наступая в составе корпуса, — вспоминает о своем участии в войне генерал армии Е. Ф. Ивановский, — наш полк со своими тяжелыми танками, оснащенными 122-мм орудиями, играл авангардную роль. Именно нам предписывалось разрушать важные узлы вражеской обороны. Задачей подразделений и экипажей тяжелых танков было пробивать бреши в системе обороны противника, а затем стремительно продвигаться вперед, не давая возможности гитлеровцам закрепиться на выгодном рубеже…» [130]
Танки ИС-2 у Бранденбургских ворот в Берлине.
— Наш тяжелый танк — это машина, способная прогрызать любую немецкую оборону на танкодоступной местности, — говорил Ж. Я. Котин, особо выделяя и подчеркивая слово «любую».
«В феврале 1945 года, — рассказывает инженер Кировского завода Г. Ф. Бурханов, — я был командирован в специальную отдельную танковую бригаду, которая действовала в составе 1-го Белорусского фронта. Бригада только что была укомплектована танками ИС, и ее личный состав нуждался в технической консультации. В предыдущих операциях бригада действовала на танках Т-34. Танкисты очень гордились полученными танками ИС-2, отмечая их хорошее бронирование и сильную 122-мм пушку. Танкисты прошли от Одера до Берлина, боевые действия закончили у рейхстага, и за время боев их высокое мнение о танках ИС-2 ни разу не поколебалось. Новые машины, как правило, не поражались артиллерийским огнем. На них наши люди смело вступали в бой с „пантерами“ и „тиграми“, неизменно выходя победителями. Единственную реальную опасность в условиях города для ИС-2 составляли фаустпатроны. И, несмотря на это, две трети машин от Зееловских высот и до рейхстага прошли с минимальным количеством ремонтных работ…»
Боевые качества танка ИС-2 не вызывали сомнений, и Ж. Я. Котин перешел к созданию самоходных артиллерийских установок на базе этого танка. В последний год войны его конструкторское бюро выдало одну за другой мощнейшие самоходные пушки ИСУ-122, ИСУ-122-2 с повышенной скорострельностью, опытную ИСУ-152-1, предназначавшуюся для разрушения сильно укрепленных полос обороны противника, а за ней и ИСУ-152-2. В порядке эксперимента конструкторы разработали ИСУ-122БМ и ИСУ-130 — самоходные артиллерийские установки с морскими орудиями.
Успешное завершение ряда смелых научно-исследовательских работ и широкое экспериментирование на базе новейших образцов советской бронетанковой техники, опережающей по качеству вооружение противника, привело Ж. Я. Котина к идее создания ежемесячного научно-технического журнала. Нарком В. А. Малышев поддержал его, назначил главным редактором нового журнала, и центр научно-технической мысли танковой промышленности на время переместился в Челябинск. Конструкторы решительно взялись за новое для них дело: в течение 1944 г. — первого года издания — вышло 12 номеров журнала. На его страницах активно выступали инженеры, конструкторы, командиры бронетанковых войск Красной Армии.
Журнал знакомил советских танкостроителей с опытом и достижениями наших союзников в танкостроении. Издание это быстро завоевало популярность и получило признание у специалистов. Особое место в журнале было отведено рассмотрению и анализу танковой и противотанковой техники врага. Обстоятельные и глубокосодержательные аналитические обзоры: «Немецкие тяжелые танки», «Артиллерийское вооружение немецких танков и самоходок», «Новый немецкий танк „Тигр-Б“», «Бронебойные снаряды немецкой противотанковой артиллерии», «Немецкая танкетка-торпеда» — несли в себе исчерпывающую информацию о боевых возможностях бронетанковой техники врага, облегчали танкистам борьбу с ними на фронте и обучение танковых экипажей в тылу.
Такая помощь издателей журнала оказалась весьма своевременной, ибо танковая промышленность Германии непрерывно наращивала темпы производства новейших видов боевых машин. Воздушные бомбардировки немецких танковых заводов авиацией союзников не в состоянии были понизить производственный потенциал фашистской Германии. На рубеже 1944–1945 гг., когда советские войска уже вели бои непосредственно на вражеской территории, производство бронетанковой техники в фашистской Германии достигло наивысшего уровня за весь период войны и составило почти 1800 машин в месяц. Причем производство танков в абсолютных цифрах в 1944 г. достигало 865 единиц в месяц, а количество штурмовых орудий и прочей боевой техники — 1000 единиц. По этой причине в германские танковые дивизии нередко вместо танков поставляли самоходные штурмовые орудия, насыщенность ими боевых порядков вражеских войск была очень высокой, что существенно усложняло действия наступающих советских танков.
Штурмовые орудия для немецко-фашистской армии изготовлялись до 1944 г. путем переделки французских и чехословацких танков. В последний период войны против советских тяжелых танков гитлеровцы применили новейшие самоходные артиллерийские установки, оснащенные 128-мм пушками, изготовленные на шасси «королевских тигров». Боекомплект состоял из 40 снарядов. Машина хорошо бронировалась — 150-мм верхний броневой лист корпуса устанавливался под углом 50 градусов. Башня в передней части прикрывалась броней толщиной в 220 мм. Экипаж самоходки состоял из 5 человек: командира, водителя, радиста, наводчика и заряжающего, все они имели призматические приборы наблюдения. Вес самоходной установки оценивался специалистами в 70–75 т, и немного в Европе находилось мостов, способных выдерживать такую тяжесть.
Появление на фронте 70-тонного «ягд-тигра», как называли немецкие фашисты 128-мм самоходную пушку, свидетельствовало о напряженной работе танковых конструкторов противника. Под Куммерсдорфом они имели танковый испытательный полигон, своеобразную лабораторию немецкой технической мысли. Весной 1945 г. ее захватили танкисты 1-й гвардейской танковой армии. На полигоне были обнаружены расстрелянные с экспериментальной целью советские тяжелые машины ИС-1 и СУ-152, в них находились трупы людей: кровавые экспериментаторы не успели их убрать. Теперь нам точно известно, что при испытаниях танков на бронестойкость гитлеровцы помещали в них экипажи, составленные из советских военнопленных. На трофейном полигоне, захваченном советскими танкистами, ни одного танка ИС-2, ни одной самоходки на их базе советские специалисты не обнаружили: более года использовались эти машины на всех фронтах, но ни одной даже подбитой машины фашистские разведчики не сумели захватить.
На Куммерсдорфском полигоне был обнаружен 180-тонный сверхтяжелый танк «маус», что в переводе означает «мышь». В нашей литературе этот последний немецкий мастодонт известен под ироническим названием «мышонок». В качестве основного вооружения он имел спаренные в одной маске 128- и 75-мм пушки. Известно, что в мае 1944 г. конструктор Фердинанд Порше демонстрировал «маус» своему фюреру. На мало понимающего в технике Гитлера эта громадина произвела благоприятное впечатление. Однако известный немецкий танковый генерал Гудериан в своих мемуарах упоминал о сверхтяжелом танке «маус» весьма неодобрительно. Генерал-лейтенант германской армии Э. Шнейдер, находясь в английском плену, писал о том, что в военном отношении «маус» не представлял никакой ценности. На испытаниях оказалось, что слишком тяжелый танк не мог пройти ни по одному мосту, служил удобной мишенью и имел недостаточно прочную броню, чтобы без риска подставлять лоб любому противотанковому оружию.