Все это станет известно позже. А пока на заводе торопились закончить работу над танком, выполнить задание правительства.
Вышло, однако, так, что новая машина даже среди специалистов не встретила единодушной оценки, вызвала немало сомнений, недоумений и даже возражений, так непохожа была она на то, что приходилось видеть прежде.
Взять хотя бы дизель-мотор. Да, он мощнее и безопаснее, чем бензиновый двигатель. Однако последний уже отлажен, надежно проверен. И сюрпризы, которые он может преподнести, тоже известны. А дизель? Кто знает, как он проявит себя в боевой обстановке, в условиях перегрузок? Кто гарантирует успех? Опасно. Рискованно. Или расположенные под углом броневые плиты сварного корпуса вместо клепаного? А литая башня — виданное ли это дело?..
Однако, как выяснилось, конструкторы новой машины пошли еще дальше в своем новаторском поиске. Взялись — на свой страх и риск — за проработку чисто гусеничного варианта.
Сама эта идея не могла не вызвать возражений, ведь многие танки мира имели двойной движитель: по хорошим дорогам танк движется на колесах, по плохим — на гусеницах. Зачем же отказываться от того, что неоспоримо признано всеми?
Но М. И. Кошкин, А. А. Морозов и их коллеги исходили из того, что в боевых условиях вряд ли может понадобиться танку колесный ход, и тем более сомнительно, что в ходе боя удастся снимать и надевать гусеницы, не неся при этом неоправданных человеческих потерь.
Новый вариант позволял значительно упростить управление машиной, резко повысить надежность работы механизмов, облегчить производство, уменьшить вес танка, а за счет этого усилить мощь брони и установить более мощную пушку, сохранив скорость и маневренность.
Докладывая на заседании Военного совета об итогах работы, Михаил Ильич Кошкин, охарактеризовав оба варианта — колесно-гусеничный и чисто гусеничный, не скрыл при этом, что предпочтение они, конструкторы, отдают второму варианту.
Большинство членов Военного совета отвергли проект гусеничного танка, как не отвечающий заданным требованиям.
Казалось, вопрос уже предрешен. И тогда И. В. Сталин, в течение всего заседания молча слушавший выступавших, сказал:
— Давайте не будем мешать конструкторам. Пусть они сделают предлагаемую ими машину, а мы посмотрим, действительно ли она так хороша…
Конструкторы продолжили работу над проектом машины, которой был присвоен индекс А-32. Надо было видеть, с какой тщательностью доводили они каждый узел, каждый механизм своего детища.
И снова оба варианта были представлены Военному совету. Утвердили гусеничный вариант А-32. Одновременно совет рекомендовал увеличить толщину брони до 45 миллиметров. Эта машина и получила впоследствии индекс Т-34.
В марте 1940 года по снежному бездорожью первые два танка Т-34 пришли своим ходом в Москву. Руководил пробегом сам М. И. Кошкин.
В Кремле, на Ивановской площади, машины были показаны членам Политбюро и правительства. Танки понравились, но окончательно их судьбу должны были решить испытания на полигоне — испытания трудные, беспощадные. Танк заставляли преодолевать сложнейшие препятствия, совершать головокружительные маневры, по нему стреляли прямой наводкой фугасными и бронебойными снарядами.
Немало волнений пришлось пережить в эти дни заводчанам, пока в КБ не пришла долгожданная телеграмма: «Все в порядке. Готовьте списки для премирования. Кошкин».
«На закуску», по просьбе самого Михаила Ильича, первые «тридцатьчетверки» были испытаны на укреплениях «линии Маннергейма». И, наконец, через Минск и Киев возвратились на родной завод.
Тот труднейший пробег оказался для Главного конструктора роковым. Простудившись, М. И. Кошкин тяжело заболел и умер в сентябре 1940 года.
Руководство конструкторским коллективом было доверено Александру Александровичу Морозову.
В этот ответственный период освоения серийного производства Т-34 дни и ночи проводили на заводе директор Ю. Е. Максарев, секретарь парткома А. А. Епишев, главный инженер С. Н. Махонин и возглавлявшие технологическую службу С. Б. Ратинов, А. Н. Чинов, А. И. Соколянский, В. Г. Померанцев, Н. Ф. Мельников.
Рабочие, воплощавшие замысел в металл, испытатели и водители танков — критики и советчики конструкторов, строгие и пристрастные представители заказчика, — все трудились самоотверженно, не зная устали.
Сам Морозов делил без остатка время между конструкторским бюро и заводскими цехами, где постоянно находились его заместитель Н. А. Кучеренко — человек, прекрасно знавший производство, другие конструкторы. Все жили стремлением — быстрее освоить производство нового танка, приблизить момент, когда с конвейера сойдет первый серийный танк Т-34.