Я воспользовался своим положением председателя пионерского отряда, и в рамках помощи окружающим мы собрали для моей новорожденной сестренки детской одежды. Зная, что пойду на это, еще с апреля стал вводить подобные сборы в практику отряда. Не только ведь моя мама ждала ребенка. И у других дети рождались. То одной будущей мамочке наш отряд поможет, обустроив детскую комнатку: кроватку собрать или найти уже готовую у кого-то, стол для пеленания сколотить. То для другой роженицы лекарств раздобудем и еды какой. Вот ребята и не возмущались, когда-то же самое уже для моей мамы делали.
На этом фоне как-то незаметно для меня прошел Всесоюзный сбор комсомола, на котором наконец официально основали Союз юных пионеров имени Спартака. И наш отряд, как самый активный из всех «экспериментальных», на месяц попал в заголовки и статьи главных газет страны. Одноклассники тогда ходили важные, надув щеки от гордости.
После рождения Насти наш дом наполнился суматохой, детским бельем и ощущением недосыпа. Кроха просыпалась часто, а так как спали мы в одной комнате, то будила она сразу всю семью. Из-за этого днем я ходил не выспавшийся, похожий на зомби. Хотя тут и слова то такого еще нет в обиходе. Хорошо хоть школа закончилась, учить уроки не надо. Даже деятельность пионерского отряда стала не такой интенсивной. А отсыпался я на заводе. Хоть и вернулся в цех сборки, но уж часик на сон всегда находил.
Кстати, Николай Николаевич пару раз приходил, интересовался — не хочу ли я обратно. Он все же решился создать собственный моноплан и сейчас занимался обсчетом площади крыла под него. Я обещал подумать. Тот страх, который я испытал постфактум, что чуть не угробил человека, постепенно сходил на «нет». Да и самолет у меня получился хороший, просто ему более прочные материалы нужны. Ну и зуд что-то создать снова стал накатывать на меня.
Как будто чувствуя это, ко мне обратился Ромка Маликов с просьбой собрать радиопередатчик для кружка. Я из-за кутерьмы с пионерским отрядом почти забросил когда-то созданный мной радиокружок, а он развивался. Борька Черток к тому же часто туда ходил. Он же и рассказал ребятам о том, что я один такой передатчик уже собрал под руководством Поликарпова. И зачем я с ним поделился… Хотя не мог не поделиться — друг ведь. Но что уж теперь.
Короче, Ромка как-то выловил меня около подъезда моего дома и попросил собрать такой передатчик для них.
— Детали с вас, где их найдете — не моя проблема, — тут же обозначил я свои условия.
— Так ты же пионер, а вы помогаете людям, — ехидно заметил этот проныра. — Вот и помоги нам.
— Мы нуждающимся помогаем…
— Мы очень нуждаемся, — заверил меня парень.
— Тем, кто сам не способен что-то сделать. А вы — не безрукие, — отрезал я. — Не буду за вас я детали искать. Написать, какие нужны — могу, и только.
— Ладно, — нехотя выдавил из себя Маликов. — Сами найдем.
И ведь нашли. Да и передатчик им не просто так нужен был. Ребята из кружка захотели собственное радиовещание начать!
— А вы понимаете, что радиопередатчик, который я вам соберу, и радио, которое в эфир на огромную территорию вещает — это не одно и то же? — спросил я их, когда узнал.
— Да ни че! Нам главное начать, — легкомысленно отмахнулся Ромка.
Ну ладно, мне не жалко. Может постепенно и настоящую радиостанцию соберут, кто этих энтузиастов знает. Я и предупредил их лишь затем, чтобы потом меня не обвиняли, будто «мое» радио у них не работает как надо.
Лето пролетело быстро и вот уже надо снова идти в школу. Уже в пятый класс. Начальные четыре года завершены, теперь пошел средний этап. Вместе с новым классом у меня сменился классный учитель. Вместо Якова Моисеевича им стал Олег Игоревич. Он любил быстро говорить, почти тараторил, из-за чего записывать за ним было практически невозможно. Понимая это, он и не требовал от нас конспектирования его лекций, ссылаясь на то, что при необходимости мы найдем тот же материал в учебнике.
Но поменялся не только наш классный руководитель, но и мы сами. Особенно сильно поменялось поведение девочек. Я это не сразу понял, но где-то через неделю занятий поймал себя на ощущении, словно меня «клеят»! Да, неумело. Да, не как в будущем, а очень скромно и невинно. Но блин! Когда та же Оля Смирнова подошла и попросила ей задачу объяснить в первый раз, хотя до этого всегда сама справлялась или к старшему брату шла — это ладно. Никто с меня обязанности подтягивать одноклассников в учебе не снимал. Но когда эта не глупая в общем-то девчонка заявила, что ей сложно понять смысл теоремы Пифагора и не мог бы я позаниматься с ней после уроков дома… Вот честно, будь ей шестнадцать или больше — я бы сразу понял, что «позаниматься» — лишь предлог. Но ей же только одиннадцать! Потому я и правда подумал, что девчонке не дается геометрия. Но у самого было дел по горло, вот и отказал. А на следующий день заметил, как он легко решает задачу с применением этой теоремы. И это один момент.