— Сергей, — начал он, — ты в комсомоле уже не первый год. В заявке при поступлении ты указал, что преподавал на вечерних курсах в ОКБ и даже книгу специальную выпустил для этого. К тому же я поговорил с Игорем Валентиновичем — идеологию коммунизма ты усвоил лучше всех в своей группе. В связи с этим хочу поручить тебе ответственное дело — заняться разъяснительной работой среди студентов твоего курса. К сожалению, многие рабочие не знакомы с трудами не то что Маркса или Энгельса, даже товарища Ленина! Это необходимо исправлять. Мы строим новое общество, а без знаний это сделать невозможно. Нужно нести эти знания в массы!
Он еще долго распинался передо мной, но суть была проста: теперь каждый день мне нужно будет задерживаться после занятий и пересказывать смысл лекций, что нам преподавали в высшей партийной школе, другим учащимся. Ходили то на занятия все, но вот как с прискорбием заявил Рябинцев «не все поняли суть». И я должен был на пальцах эту суть объяснить.
Это было и сложно и одновременно просто. Из того, что я понял, суть-то в различии распределения капитала. Иначе говоря — конечного выгодоприобретателя затраченных сил. При капитализме все получал буржуй, а при коммунизме — распределение должно проводиться равномерно или максимально приближенно к этому. Либо же по вкладу — соответственно потраченных сил.
Отказываться не стал, предупредив, что мне нужно подготовиться.
— Только не затягивай, — сказал на прощание Олег. — Неделю тебе, потом надо начинать занятия.
— Все будут?
— Должны все, — веско заявил он. — Твоя задача — проследить и заинтересовать.
Вот последнее было сложнее всего. Но и тут у меня были мысли, как это сделать. Как известно — конкретный пример всегда легче запоминается, чем сухая теория. Так что подбором таких примеров я и решил заняться в первую очередь.
В середине января по стране прошла новость о высылке Троцкого в Алма-Ату, наравне еще с тридцатью оппозиционерами. Зиновьев в отличие от Льва Давидовича «признал ошибки» и даже был восстановлен позже в рядах партии. Отец на это почти никак не отреагировал. Во всяком случае внешне.
Незаметно подошло время поэтического вечера, куда меня пригласил отец Люды. Из-за сильной занятости я был вынужден отказаться. Да и вход был платный, а у меня после увольнения от Туполева денег свободных не было. Люде было интересно посетить это мероприятие, поэтому она уехала без меня. Вернулась она через день расстроенная, поделившись горьким разочарованием от проведенного времени.
— Это был какой-то абсурд! — обиженно, словно обманутый ребенок, заявила она. — А уж когда на третий час вместо нормального фильма они включили бесконечно едущий поезд, то и вовсе пытка. Больше никогда к ним не пойду.
Я лишь порадовался, что не смог попасть туда. К тому же слова Люды подтвердила и вышедшая следом статья в «Красной газете». Общую характеристику вечера обозначили буквально в двух словах: «нечто непечатное». Да уж, стоит внимательнее относиться к тому, куда меня приглашает Илья Романович. Да и вообще поэты и артисты — люди весьма экстравагантные, как-то я забыл об этом. Компания, что собралась в доме Говориных, никак не походила на любителей эпатажа, вот я и расслабился.
К середине февраля я закончил книгу по автомобилестроению нашей страны. О чем сразу же сообщил Михаилу Ефимовичу. Тот откладывать встречу не стал и уже через два дня принимал меня в редакции журнала в своем рабочем кабинете.
— Заходи, садись, Сергей, — приветливо встретил меня Кольцов. — Ну, показывай!
Он даже руки от предвкушения потер. Я тут же передал ему отпечатанную книгу весом килограммов в пять. Все из-за плотной бумаги, на которой она была напечатана — иначе бы при частом открытии-закрытии «3д» картинки быстро порвались.
Михаил Ефимович азартно раскрыл мое творение и на десять минут буквально выпал из жизни, пока не долистал книгу до конца.
— Замечательно! — охарактеризовал он мой труд. — Такое не стыдно даже за границей показать. Да и для нашего, советского, человека более наглядного материала об успехах социализма и придумать трудно. Тем более, сейчас витают слухи о направлении всех усилий страны на тяжелую промышленность. Эта книга лишь подкрепит эту направленность. Тебя даже могут премировать.
— Для всех старался, — скромно сказал я, хотя внутри при словах о премии стало тепло. Уж отказываться я точно не буду. — Михаил Ефимович, тут вот еще что, — достал я из своего дипломата еще одну книгу.
Даже не книгу, а скорее небольшой альбом с картинками. Его я создал в рамках обучения своих однокурсников «основам коммунизма» по заданию Рябинцева. Каждый разворот был наглядной сравнительной картинкой с короткой подписью: слева сцена из жизни до революции, справа — после, но не так, как это происходит сейчас, а как должно в идеале. Так к примеру слева был нарисован карикатурно богатый буржуй с розгой как у погонщика и замученные рабочие у него в ногах, передающие золотые монеты. Справа же в ряд стояли тоже рабочие, один из которых показывал, как махать киркой и из-под нее вылетали золотые монеты, а другие внимательно слушали, а кто-то повторял. Или другой пример: слева крестьяне жали пшеницу и относили ее всю купцу, оставляя себе лишь крохи, а справа работали все, складывая все в одну кучу, под которой была подпись «общий зерновой фонд». Ну и тому подобное.