– Да, да. Сейчас открою.
В коридоре стояла какая-то девушка, она мне кого-то напоминала.
– Мысль, это ты? Что ты здесь делаешь?
– Я ваша соседка, вы меня не помните, я совсем маленькая была!
– Ах, да! Кажется, Рита, как вы похожи на одну женщину!
– А, вы совсем не изменились, даче не постарели, а, ни чуть-чуть! Я вас помню, хотя много времени прошло с тех пор, как вы уехали за границу. Я к вам за спичками пришла, а если честно, то услышала шум, я не знала, что вы приехали.
***
Санчо меня не обидел. Я устроился почти по специальности – переводчиком в фирму с испанского языка, иногда в редакции дают подзаработать. Живу не жалуюсь. У нас с Ритой растёт сын, ещё маленький – двенадцать лет, но, такой же непоседа, как и я. Жене на работе путёвка досталась в Египет, семейная, туристическая, можно без визы. Пригодилась валюта друга, специально держу для таких случаев.
***
Жена не вылезает из номера, сидит в обнимку с кондиционером и просит мороженного. Блин! Два часа ночи, где я возьму деликатес для северянки. Мы из Питера, не привыкли к такой температуре. А, сыну всё пофиг! С самого утра пропадает в бассейне.
– Пап, поехали в Гизу к пирамидам, а, то в Египте побывали и пирамид не видели!
– Вот, вот! И, мороженного мне купите, и побольше!
Блин! В пустыне мумии мороженным торгуют. Сын уже выскочил в фойе.
Пирамиды, как пирамиды! На картинках и рекламных проспектах лучше выглядят. А, вот и старый знакомый. Узнал! Я по блеску в глазах заметил. Сиди теперь здесь, охраняй пирамиды! Я, с трудом оторвался от Сфинкса. Сын дёргал меня за руку:
– Пап! Пойдём к Кокошке.
Я очнулся:
– Куда?
– Вон их машина стоит, торгует пиццей, пирожками и всякой вкуснятиной.
Блин! Эти арабы молодцы, переделали «советскую буханку» под магазин! Торговля идёт полным ходом. Даже продавец – женщина из России.
– Не стесняйтесь! Выбирайте товар. Всё к вашим услугам! Не проходите мимо, подходите к окошку!
– Пап. Мама мороженное просила, давай подойдём купим.
– Это и есть твоя Кокошка?
– Ага. Её здесь все так называют, мне в бассейне пацаны так и сказали:
– Если хочешь вкусно поесть – это у Кокошки, возле пирамид.
Я смотрел на продавщицу, которая укладывала мороженное в пакет.
– Так вот ты какая, Фортуна!? Богиня, приехавшая из России?
Я взял крепче сына за руку. Померещилось! Это не четвёртый уровень, я на Земле, вот и пирамиды здесь. Во всем виновата видно жара, в Египте очень злое солнце. Мираж отпустил меня, мы с сыном направились к автобусной остановке. Нас остановил голос Фортуны:
– Куда же вы? А, мороженное?
Женщина протягивала нам забытый пакет с деликатесом для жены.
Глава 20. Лаборант
Я старался не вмешиваться в судьбу сына, в принятие решений, в выбор друзей. Даже старался избегать влияния на его увлечения. К сожалению, Рита погибла в авиационной катастрофе, и не могла принимать участие в воспитании сына. А, его, как назло, привлекал экстрим. Он всегда был альфа-самцом в любом коллективе. Я узнал, что он входит в группу учёных, исследующих аномальные явления, незадолго до того, как он защитил диплом. Все люди, как люди: заводят семьи, производят потомство, ходят на работу и воспитывают детей. Блин! Это было не для моего отпрыска. Он, как шпион, жил по звонку, и никогда не просил у меня денег. Это было странно, я стал больше присматриваться к сыну, и заметил ещё больше странностей. Он мне напоминал, иногда, учёных из двадцать первого уровня. Я никому не рассказывал про свои похождения в молодости. По-моему, мой сын пошёл в папу, на генетическом уровне! Откровенно, меня это не радовало, я мечтал о спокойной старости, а здесь, дёргаешься от любого телефонного звонка.
Сын жил со мной в одной квартире, но иногда пропадал на несколько недель. Он мог появиться со своими друзьями, не знакомыми мне, и они оставались жить в нашей квартире, пока не поступит сигнал по телефону. Я обратил внимание, что оживлённые разговоры, на эмоциональном уровне, тут же прекращались при моём появлении. Все компьютеры выключались и в квартире стояла гробовая тишина. Не знаю, мне не понятна была эта секретность, единственно, радовало то, что эта компания была разнополой, даже девушек было больше, чем мужчин. Сын всё больше и больше отдалялся от меня. Я понял, он вырос, и, уже, готов отравиться в самостоятельное плавание по жизни. Меня это не радовало, но и, не пугало. Это естественно для его возраста. Однажды сын нарушил привычное тягостное молчание для нашей комнаты. Он подсел ко мне на диван, и мы поговорили с ним по душам. Это было чисто семейное, поэтому я не буду раскрывать содержание разговора. На следующее утро сын уехал. В экспедицию, на неопределённый срок. Я остался один на один, с пластиковой пенсионной карточкой, и с компьютером.