– Видеть – что… – проворчал Гефестай. – Я и сам из Пурушапуры. Он, – сын Ярная кивнул на Тиндарида, – из Парфии к вам в СССР переместился, а я из этого… из Кушанского царства. Ага… В школу вашу ходил, и года два привыкал к мысли, что все люди равны и раб – это тоже человек. У меня это просто в голове не укладывалось! Как так, думаю: говорящее орудие – и разумное, вроде меня?! Чего-то там хочет, чувствует, соображает? Он же раб!
– Привыкал он! – фыркнул Эдик. – Просто ты не видел невольников в двадцатом веке, но они от этого не перевелись. Девок обычно на Ближний Восток продают, да и за океан тоже, а мужиков… Да вы вспомните, скольких наших пацанов чечены сделали рабами!
– Всё-таки в будущем торговля живым товаром – это преступный бизнес, – сказал Искандер примирительно, – а здесь – обычная купля-продажа… В будущем копят деньги на спальный гарнитур или на машину, а тут – на раба.
– Тоже верно…
Двое слуг засновали вдоль лож – один подносил сотрапезникам чашу, полную свежей воды с отдушкой, а другой вытирал руки хозяев салфеткой.
Во время десерта в трапезную завернул галл Кадмар, по статусу – раб, по факту – друг, товарищ и брат. Рабы-триклинарии как раз обрызгали пол настойкой вербены и рассыпали по нему опилки, окрашенные в цвета шафрана и киновари. Кадмар нетерпеливо распихал слуг, пробираясь к ложам.
– Ну, что там? – подался к нему Искандер.
Галл украсился гордой улыбкой победителя.
– Мы нашли их! – сообщил он. – Завтра они будут участвовать в представлении, только надо успеть переговорить с ними до полудня.
– А где, где будет представление?
– На Марсовом поле, в Септе. Они сами найдут нас на пятой трибуне.
– Отлично! – потер руки Тиндарид. – Отлично, Кадмар!
Обернувшись к триклиниарху, он сделал красноречивый жест: выметайтесь! Рабы с поклонами покинули трапезную.
– Не понял, – сказал Гефестай озадаченно.
– Выкладывай, – спокойно велел Сергий.
Искандер энергично кивнул, и сел, хлопнув себя по коленям. Обычно, оставаясь наедине, четверка переходила на русский, но рядом сидела Тзана, тоже своя, поэтому в триклинии звучала звонкая латынь.
– Надеюсь, вы не забыли, какое нам дали задание? – начал Тиндарид с вопроса. – Проникнуть в Китай и освободить римского посла, консула Публия Дасумия Рустика. А заодно и его ликторов.
Эдик, набивший рот моченым яблоком, издал фонемы, отдаленно напоминающие ответ: «Мы помним!»
– Так рано ж еще, – удивился сын Ярная. – Мы же решили – выедем в апреле. Туда – посуху, обратно – морем. Чего-то ты темнишь, Александрос!
Александрос Тиндарид, привыкший к имени Искандер, довольно улыбнулся.
– Среди вас всех я единственный посещал факультатив по истории древнего мира, – сказал он с долей ностальгии. – Мы собирались по четвергам и пятницам в кабинете у Борь Борича… помните, он в школе историю вел? Собирались и вникали в то, что по программе не проходили. Так вот. Официальной историей трактуется, что первыми римлянами, которых сподобились увидеть китайцы, были фокусники-циркачи из Александрии, и произошло это в сто двадцать первом году… Улавливаете мою мысль?
Улыбка озарения расплылась у Гефестая по лицу.
– Так мы же их сможем там встретить, – сказал он, – в Китае то есть. Точно!
– Неточно, – отрезал Искандер.
– Почему?
– О, совоокая Афина! – возвел очи горе Тиндарид. – Да потому что мы и будем этими циркачами!
– Как это?
– Да так вот, просто!
– Так вот кого ты нашел… – протянул Сергий. – А что, неплохая идея… А это точно те самые циркачи?
– Точно, – твердо заверил его Искандер.
– Да объясните толком! – сердито сказал Гефестай.
– Я понял так, – молвил Эдик, – что мы попадем в Китай под видом этих циркачей… Стоп! Не получится. Нас же сразу раскусят! Ну, какие из нас фокусники, сами подумайте!
– Вот о том и речь, – веско проговорил Искандер. – Завтра же мы пойдем на представление и договоримся с этими цирковыми, чтобы они провели с нами мастер-класс. Времени, конечно, мало, но месяца два у нас в запасе есть. Подучимся, и в путь! Как говорят китайцы, дорога в тысячу ли начинается с одного шага. Главное, прикрытие у нас будет стопроцентное, плюс сопровождающие – этих циркачей уже ждут в Афинах трое китайцев, то бишь серов. Или так – ханьцев. Они впишут нас в подорожные грамоты и проведут до самого Лояна, где проживает император Ань-ди, Высокочтимый Сын Неба!
– А что, – нахмурился Гефестай, – без ки… э-э… ханьцев никак?